Кино про Серов и серовцев

История сопричастности серовцев к теме «Год российского кино» начинается в далеком 1909 году, когда в Надеждинске был открыт синематограф «Иллюзион». Располагался он тогда в центре поселка вместе с Народным домом. Эти деревянные, большие здания составляли главный очаг местной культуры. Находились они вблизи нынешнего здания автовокзала. В 1917 году «Иллюзион» был национализирован (отобран у владелицы) и переименован в кинотеатр «Красная звезда».

Для жителей Надеждинского завода синематограф был важным развлекательным объектом, далеким от политики — лишь сходить посмеяться и помечтать.
В зале стояли разные по удобству скамейки — с решетчатыми спинками и простые — для разношерстной публики. Помещение было электрифицировано, работала буфетная стойка. Показывали фильмы: детские, комические, для взрослых и документальную хронику. Сеанс немого кино сопровождался игрой на пианино и художественным комментарием, киноаппаратура была заграничная, самая передовая по тем временам — французской фирмы «Патэ».
Киномеханик вращением ручки приводил в движение пленку и генератор лампы, и в свете яркого луча «картинки» на экране оживали. После премьерных показов братьев Люмьер в 1895 году кино очень скоро покорило и сердца надеждинцев. И такой ценный эпизод «про Серов» ловко вырезали.

Российский писатель А. Иванов на встрече с серовскими читателями сказал, что «от старого Надеждинска ничего почти не осталось». Как смысл уральского бытия, писатель привел в пример «троицу: отец и сын Черепановы и их изобретение — паровоз».

Видимо, и многие первые жители Надеждинска относились к заводу, к поселку как к своему родному детищу, кормильцу. В Народном доме отмечались праздники, силами местных артистов устраивались представления, заезжие гастролеры привозили театр. Преемственность поколений и народные традиции были переделаны с установлением Советской власти.

За счастье дорогой Родины

Когда город в октябре 1918 года был освобожден сибиряками-уральцами 16-го Ишимского стрелкового полка, кино крутили, как при старом режиме. Долгожданных защитников от власти голодранцев в деревнях встречали с хлебом-солью. В русских традициях, прекрасно описанных еще Пушкиным в «Капитанской дочке», бунт был подавлен, главари-комиссары и разбойники-кровопийцы из продотрядов со всего Богословского округа были расстреляны и восстановлен привычный уклад жизни.

Подполковник Казагранди, части которого защищали Надеждинск и Верхотурский уезд от большевизма, докладывал наверх о проблемах, которые могут привести к катастрофе: «На освобожденных территориях, население ведет себя как в мирное время, забыв, что вокруг еще бушует война …». Казагранди всегда был на передовой, а в нашем городе боевые действия не велись. Многие белогвардейцы также воевали за Россию в лаптях и в обмотках.
На Надеждинском заводе выпускали боеприпасы, снаряды для фронта, проходила мобилизация в ряды Сибирской армии.

В годы Первой мировой Н. Казагранди отличился в составе морского батальона смерти при обороне Моонзунда на Балтике в 1917 году. Герои «империалистической» войны не стали ее победителями, а разошлись по разные стороны революционных баррикад. А судьба Казагранди и простых героев армии Колчака закончилась печально.

Недавно показывали хороший фильм «Моонзунд» в главной роли с О. Меньшиковым — про доблесть русских патриотов и большевиков, и про все побеждающую смуту.

Вместе с белыми в июле 19-го город покидали и надеждинцы: на баржах, по Сосьве … в Тюмень и подальше от «красной чумы»… Оставляли все нажитое имущество: на разграбление победителей или дарили, отдавали на сохранение хорошим соседям. В квартире народного умельца (по бересте) Е. Феофилова стоял прекрасно сохранившийся шкаф французской работы, который был оставлен когда-то людьми «до лучших времен» или «на добрую память».
Покинул город и один из его первых священников Богомолов. Он обосновался в Омске, работал в аптеке, давно отошел от церковных дел. В 1943 году о нем вспомнили, объявили врагом народа и расстреляли. Многие события Надеждинского завода были описаны в летописи Спасо-Преображенской церкви рукой этого человека — правдиво, ярко, на века. Африкан Богомолов явно обладал и талантом владения русским языком, знал историю, и такие люди стали в советской стране чужими, опасными — «из бывших».

На Филькино жил старый красноармеец, участник Гражданской войны, к которому с расспросами приходили краеведы и пионеры 60-х, а он им отвечал, что уже ничего не помнит.

На его глазах окрестности поселка превратились в ссылку, перебравшихся в Филькино монахинь из разогнанного Верхотурского монастыря всю жизнь терроризировали и пугали. Разве за это люди воевали или тогда почему дед молчал и не гордился своими подвигами?
Со временем имена героев Гражданской войны, возможно, потухнут как бессмысленные и непонятые потомками жертвы «за счастье дорогой Родины» (слова Казагранди — авт.), пытавшихся предотвратить крах Российской империи.

С возвращением советской власти, кинотеатр «Красная звезда» не простаивал, где-то пару лет производство на заводе, из-за неумелого руководства и всеобщего хаоса, рухнуло — «электричество кончилось», и оставшееся население до времен НЭПа работало в буквальном смысле за кусок хлеба. И киносеансы давали «в награду» — вместо еды, зарплаты и лекарств. Реально, тогда многие верили, что уж на следующий-то год точно, на головы святого советского народа с неба посыплется манна небесная.

В годы расцвета НЭПа, с 1923 года, профсоюз металлистов (металлургов) арендовал в Народном Доме помещение под свой, заводской кинотеатр «Металлист». Было закуплено оборудование, и «Металлист» на несколько лет стал конкурентом «Красной звезды». Входы находились рядом. Численность населения города стала стабильно расти.

Интересное время, когда в Надеждинске вновь развернулись производство, торговля, строительство домов, мостовых закончилось в конце 20-х. И для многих нэпманов и руководителей трестов, кооперативов — крахом и репрессиями. Бывший директор метзавода Таубэ тогда «пропал» бесследно.
С начала 30-х годов в стране появились звуковые фильмы и мощная киноиндустрия. Местный очаг культуры верно служил народу — его воспитывал, зарабатывал деньги в казну государства и в «сороковые-роковые» сгорел.

В головы надеждинцев и серовцев стали вбивать «одно из важнейших искусств» — советское кино и … без всяких там «иллюзионов». Что бы как грянуть дружно: «Эх, хорошо в стране советской жить!»

Мы еще застали счастливые и беззаботные годы социализма, когда в детстве выходили на улицу просто бегать и играть. Чуток повзрослев, после школы снимали с шеи «удавку» — красный галстук, и, сделав уроки, становились обычными детьми. Когда еще «жили-были дед да баба»…

Влюбленные в кино

Конечно, мальчишкам из нашего детства хотелось стать героями Советского Союза как в кино, а умирать по-настоящему, пусть даже и «красиво» — не очень-то. Мама с бабушкой сильно бы плакали.

Фильмов про войну было очень много, но стариков в кино мы видели редко. Однажды услышал обрывок разговора двух пожилых соседей: «Кино оно и есть кино, мы еще расскажем правду: как мы победили?». Так и умерли. И жили скромно, без выпячивания личных заслуг, с надеждой, что не зря Родину спасли.

О серовских кинотеатрах у меня сохранились в памяти собственные впечатления. Отмотал немного жизненную пленку назад и увидел…
«Родина» была огромной, «Юбилейный» поспокойней и нравился еще огромными, стеклянными окнами фойе и спуском в туалет — «подземелье». Кинотеатр был построен в 1968 году, в год 50-летия Комсомола, и поэтому носит такое «праздничное» имя.

В «Ровесник» посмотреть сказки и детские фильмы стремилась попасть вся серовская «малышня-пердышня». Самым далеким от центра города был «Космос» и он, конечно, считался попроще.

В главных кинотеатрах Серова обязательно на стенах висела фотогалерея советских звезд экрана, и стояла в кадушке-горшке живая волосатая пальма. Важный символ местной культуры.

В людных местах города развешивали очень дешевенькие, примитивные афиши с названиями фильмов, а люди их разглядывали, как живописные картины и тут же советовались: куда сходить лучше в выходные?

У «Родины» было право первого показа и самые дорогие билеты. На хороший фильм сперва нужно было честно выстоять очередь в кассу. А «наглые» еще лезут вперед или пристраиваются к знакомым — народ всегда нервничал. Спешили попасть в кино и солдаты из многочисленных воинских частей, преимущественно выходцы из Средней Азии и Закавказья. А настоящий солдат на хорошей картине никогда не заснет.

Иногда советские детективы, фильмы про войну и комедии уходили в тень кино про индейцев, «Зорро» и «Фантомаса». Серовские зрители в дни проката шедевров мирового и отечественного кино почувствовали на себе неизвестные до этого многим ощущения ажиотажа и культурного шока.
Сегодня люди лишились главного смысла кинематографа и большого экрана: выходишь из темноты зала на белый свет и еще несколько минут приходишь в себя, а мир кино не отпускает. Часть населения, чтобы сойти за острословов, стала выражаться цитатами из советских фильмов: « За державу обидно», «Мымра!», «Царь, просто царь»…

Демонстрация веры и любви

«Родина» пришла на смену кинотеатру «Металлург», который в комплексе со столовой № 1 были воплощением побед социализма в культуре и общепите. Они находились в районе горсуда.
Новый просторный кинозал был построен пораньше столовки, где-то в 1926 году.
После Великой Отечественной войны тяга к прекрасному доходила у касс «Металлурга» до плотной, разгоряченной толпы. Без преувеличения, ради билетов на целую компанию или бригаду, «люди ходили по головам».
Единственный кинотеатр города не удовлетворял растущие потребности общества. Люди старшего поколения вспоминают, что перед сеансом на сцене фойе выступали с мини-концертами местные артисты, припоминают певицу Зацепину.
Не считалось позором, когда не попавшие на фильм люди или пацаны, стояли у дверей выхода и кино слушали.
В 1959 году горисполком принимает решение о строительстве широкоэкранного кинотеатра на улице Демьяна Бедного, который назовут «Родина». Открытие состоялось в январе 1962 года показом фильма «Крестоносцы». По тем временам, для провинции, здание культуры на 820 посадочных мест являлось предметом гордости и шедевром архитектуры.
Наружные стены кинотеатра украшал ромбовидный «орнамент» в желтовато-коричневых цветах, зовущий в загадочное будущее.

На фоне «Родины» с начала 70-х стали устанавливать сколоченную из досок красную трибуну, с высоты которой коммунисты приветствовали праздничные колонны демонстрантов. Момент встречи народа и власти был обоюдно пьянящим, восторженным.
У 27-й школы строй трудящихся разваливался, и толпа шла по улице чуть ли не спортивной ходьбой. Запомнил, как взрослые у девятиэтажки безжалостно или с улыбками забрасывали в грязные кузова бортовых машин транспаранты и плакаты руководителей СССР, чтобы поскорее побежать домой отмечать праздники и по гостям. И я этого не понимал: зачем портить плакаты и пачкать новый материал?
Большинство отечественных фильмов были полны героизма, которым мы гордились и советского идиотизма, к которому мы привыкли и не замечали.
Лишь по телевизору редкие эпизоды вызывали у советского школьника робкие сомнения: про что и про кого это кино? Это были «Дни Турбиных», про любовь и войну «41-й»… и, конечно, «Тихий Дон».
Обладатель Оскара «Война и мир» и «Анна Каренина» в детстве и юности раздражали затянутыми, «переживательными» сценами из жизни богатых и гибелью, несчастьем главных героев. Разве советский человек должен жалеть своих врагов и эксплуататоров народа? Думал молча, что-то в этом духе.
Но кино всегда позволяло близко и крупно разглядывать лица, другие эпохи, красивых женщин, так непохожих на ударниц, горластых пионервожатых и коммунистов. И когда в школе появилась новая молодая англичанка, мне нравилось бывать и на ее уроках. «Какие бывают учительницы? Не только в кино, а рядом, в одном пространстве с нами — дурачками», — хотелось так выразить свою мысль.
Потом муж-вертолетчик ее быстро отсюда увез. Она была не из нашего муравейника.

Ровесники

Для ребят своим всегда был кинотеатр «Ровесник». Умелые строители, начавшие возрождать город «из руин», в 1958 году постарались сделать его очень похожим на «дворянское гнездо»: с колоннами и лестницей на второй этаж, балконом и аккуратными залами. Такой стиль в те времена был популярным.
Своим видом он напоминает дом Александры из «Гусарской баллады». В первые годы работы кинотеатр назывался заслуженно: «Строитель» и затем был перепрофилирован «под детский».
В середине 50-х на стройки Серова прибыл отряд завербованной молодежи из центральных, сельских районов страны. Часть молодежи осталась и влилась в мощный коллектив треста «Серовстальстрой».

Раньше на Первом разъезде у строителей был простенький клуб, доставшийся им от сталинских времен, когда там находился поселок ссыльных.
По одному в «Ровесник» не ходили, двором или с друзьями было веселее и безопаснее. Однажды, когда мы стояли у афиш в ожидании запуска в кинотеатр, нас окружила компания горпарковских пацанов во главе с Ю. — предложили нам раскошелиться на билеты. Ю. был какой-то страшный, не чесанный и слишком загорелый.
С нами был Валек — он ходил в секцию борьбы и «мог бы их всех раскидать парой приемчиков», но ему только что вырезали аппендицит, да и у нас осталась в карманах одна звонкая мелочь. Мы не стали позориться и прыгать перед ними, чтобы «зазвенела» и отдали все из-за страха первой реальной встречи с хулиганами и жалеючи: «Наверное, они голодные и родители у них пьяницы? Попросил бы по-человечески, мы бы и так помогли».
Скоро я узнал, что Ю. был братом моего соседского друга, и он уже мне не казался таким страшным «инопланетянином». Хулиганчик жил в двухэтажном бараке на берегу Каквы. Все, кто ездил в Горпарк покататься на каруселях, помнят вид с моста на помойку, на берегу у этого дома.
Местные малолетки по праздникам, опасаясь милиции, сидели в засаде, в кустах вокруг поляны и караулили «подарки-кошельки». Городские мальчишки предупреждали сверстников: «Туда в туалет не ходите, там горпарковские деньги отбирают». Ю. был научен старшими друзьями воровской романтике, что наглость — второе счастье и его ждали зоны-лагеря.
Пострашней «шантрапы береговой» в детстве был «Вий». Билет стоил 10 копеек (полбулки белого хлеба) и весь детский кинотеатр смотрел фильм ужасов или с открытым ртом, или с закрытыми глазами.
Впервые в жизни возле «Ровесника» я увидел урны, полные выброшенных мороженок. Тогда на нас, видимо, опробовали опытную партию. Мороженое было красного цвета, дешевым по цене и кислым на вкус. Сделав пару «откусов», дети его выбрасывали: «Какое-то томатное, противное». Ужасными были в кинотеатрах и все буфеты, где продавали «прошлогодние» пирожки.

Первые в космосе

В «Космосе» мы побывали один раз в конце 70-х: ради интереса и уважения к красивому названию. Среди обычных домов он стоял гордо, на возвышении, как бы на взлете. В будний день «Космос» удивил нас пустым залом, прохладой и деревянным туалетом на улице. Полностью забитым до отказа зрителями, зал был только по выходным.
По воспоминаниям одного из старожилов Нового поселка, в начале 70-х они ходили в кино всей семьей как на праздник: «Жена прихорашивалась дольше, чем шел фильм». На первых сеансах смотрели ленты про пограничников, про любовь и «Чапаева».
«Космос» любила посещать вся северо-западная окраина города, поселковые не спешили потратить деньги на кино в центре. Был случай, когда один парень скупил пачку билетов и потом продавал их за две цены. И так расспекулировался, что от жара легких денег остался и без своего билета. Зато на выручку купил запчасти для мотоцикла.

Потом на субботнике местные жители вокруг «своего» кинотеатра посадили деревья, парк. В апреле 1961 года улица Сортировочная моментально получила новое название — Гагарина. Народ, молодежь в те дни находились в праздничной эйфории — это была огромная и бескровная победа СССР. И наш «Космос» демонстрировал и доказывал, что и мы американцев сильнее и лучше в сто, тысячу раз.
В каждой семье есть важные моменты жизни, связанные с кинематографом. Мальчишки разных времен запомнили свои удачные попытки безбилетного и безопасного проникновения в кино.
После войны пацаны прошмыгивали в «Металлург» во время выхода зрителей из зала чуть ли не ползком и прятались в углах, под рядами как мышки. Девушкам всегда нравились прогулки после фильма, свидания-провожания. Говорят, что последний ряд на вечерний сеанс считался «местами для поцелуев».
«Полудурки» карябали на спинках сидений всякую ерунду и плевали шелуху от семечек на пол, подбрасывали в луч проектора бумажки и шапки.
В районе и городе действовали и кинопередвижки, колесили по деревням, в Серове находилось вместительное хранилище пленок — кинопрокат. Старожилы помнят свои клубы молодости, где показывали фильмы, кинооборудованием были обеспечены школы-интернаты.
Многие не знают, что в Старом поселке на Ленинском проспекте у Старого вокзала, где сейчас находится пожарно-восстановительный поезд, до 60-х годов работал клуб или стояла контора с актовым залом. Попробуй сейчас разберись: как коммунисты ликвидировали безграмотность и организовывали культурный досуг населения?
Несовершеннолетние девушки, чтобы попасть на фильм «только для взрослых», красили губы материнской помадой — и безуспешно, их распознавали и совестили. Обычно в таких «запретных» фильмах показывали лишь пару поцелуев и часто в щеку.
В клубе-конторе «важным человеком» были массовик-затейник и баянист-виртуоз, который затем перешел на работу в ДКЖ.
В наше детство в дни выборов депутатов на путях у Старого вокзала останавливался агитпоезд. Мы в нем смотрели бесплатно «Неуловимых мстителей» и, находясь в кинозале вагона — это было вдвойне «ура», «в атаку» — мстить за красных.
В этом районе стояла знаменитая и древняя столовая № 7. Скорее всего, до революции там был трактир. После смены в седьмой любили отдыхать — «пропадать» под пивко, красненькое и пельмешки уставшие от забот работяги. Во всю стену забегаловки висела картина «Ленин в Октябре», служившая собутыльникам напоминанием о правильности выбранного ими пути и умным собеседником.
Толстая буфетчица натренированной рукой качала ручным насосом из деревянной бочки ароматное пиво. В целях борьбы за санитарию объект общепита и туалет были замазаны толстым слоем известки. Для перевозки столовских продуктов и отходов еще использовали повозки на автоколесах, запряженные лихими рысаками. Добрые «водители» из пенсионеров иногда разрешали нам гурьбой потрястись на телеге.
Времена брежневского застоя были в самом расцвете и народ был добрый, сытый и работящий.

Самая читающая нация

Отец в молодости был «немного» спортсменом и поэтому, наверное, купил в начале 70-х черно-белый телевизор с приятным для собственного уха и сердца названием «Старт». Привезли его на санях празднично — шумно и поставили на стол отогреваться после мороза. Мы ждем, взрослые рассаживаются покупку обмыть. Включаем телек, а там по всем каналам (по двум) целыми днями показывают съезд КПСС. Такой облом, но взрослые оживились, как будто бы смотрели юмористическую передачу.
Во, этот-то морду отъел, все о нас круглыми сутками заботятся?! Врут и не краснеют!
Смотри, а этот спит, бедненький, уработался — на пенсию давно пора!
Не дождетесь, вишь какие они все довольные и молоденькие есть! Привыкли жить за казенный счет, их оттуда вынесут сразу на кладбище или в Мавзолей.
Бабушка заработала за годы Советской власти и в войну трудовой горб и астму. Когда закрыли церковь, она «потащилась» крестить ребенка на Филькино, по дороге его застудила. Лечили тогда неважно, врачи говорили: «К житью, так выживет». Он отдал Богу душу и был положен в основание фундамента коммунизма.

О семейных трагедиях и тайнах бабушка не распространялась, вязала нам всем носочки и варежки. Старики никогда не учили нас, как надо жить правильно или хитро. Красивых речей говорить не умели. А тут бабушка сказала, как на духу — все выстраданное.
— Мы в бараке живем, а они и себе жизнь обеспечили, и своим детям, и еще внукам
достанется! Всегда так было. Правда же?
Захребетники! Да это специально, чтобы мы на них смотрели и у нас радости было полные штаны! Бог терпел и нам велел.
Приглашенный на «сабантуй» сосед дядя Витя считался умным, потому что носил очки и выписывал журнал «Наука и жизнь». СССР считался самой читающей страной мира, даже в уборную люди ходили, как в читальный зал. И он во хмелю, запинаясь, сказанул по-ученому:
Еще Калр, пть-фу, Карл Маркс говорил: «Сообщество профессиональных кретинов».
О-о! Сморозил какую-то ерунду и сидит лыбится. Тебя самого надо по телевизору показывать.
Разговоры взрослых лучше не слушать, но они были очень понятными и правдивыми. И никогда среди нас не обсуждались: больше нам заняться, что ли было нечем?
Первым «домашним кинотеатром» для ребят моего детства был просмотр диафильмов. Мать привезла нам этот подарок с югов. Как победителю соцсоревнования профком выделил ей зимнюю путевку в Гагры. Мы с братом (а он уже умел читать) до ночи крутили на разгоряченном проекторе цветные фильмы с видами озера Рица, сказки, и в перерывах ели, поглощали сочные мандарины. Советское счастье — сбылось!
Но было недолгим: быстро сломался у телевизора переключатель программ и его заменили плосканки, а диапроектор скрипел и безжалостно рвал пленки. Потом пришли новые радости: откуда-то появились допотопные коньки, отец взял в прокате на месяц велосипед «Школьник» и я творил на нем каскадерские трюки, учился кататься — лежу в канаве, велосипед на мне: «не, не больно, лишь бы велик был целый».
Однажды с братом за компанию, пошел подождать его у зубного кабинета. Я никогда не думал, что он умеет так орать. Визит к советским стоматологам в народе приравнивали «к пыткам в гестапо». Киношное, детское сознание подсказывало: так нас готовят к войне, чтобы не выдали военную тайну.
Пару раз «толпой тараканов» лазили по глыбам разрушенной церкви, по глупости ума искали заваленный, потайной ход и старинные монеты. Обсуждали, как умели люди крепко строить, «наверное, добавляли в кирпичи яйца?»
После Нового года у всех пацанов ломались клюшки, они часто были некачественными и в магазине стоили дорого, особенно пластиковые. Родители говорили: «Вот вам только вынь да положь! Я с вашим хоккеем скоро разорюсь или куплю — и тут же повешусь! Вы что моей смерти хотите?»
Поэтому гоняли шайбу или мячик «огрызками», и делали самоделки, используя черенки от лопат и метелок, и «одноразовые» клюшки из стволов выброшенных елок. С помощью веревки или шнурка гнули, перематывали конец и играли в настоящий комбинационный хоккей.
Мальцев! Петров! Передача Харламову! Гол!!!
В деревнях еще гоняли шайбу с «вечными» клюшками — из алюминиевой трубы.
Дети и подростки с окраин жили своим миром, и еще не знали, что в городе властвуют над умами юных серовцев тренеры и организаторы: Моисеев, Врублевский, Мелентьев, Бобров… и, конечно ребячий вождь Сан Саныч Южанин.
В середине 80-х команда Южанина выиграет Первенство Советского Союза (Всесоюзный турнир) «Золотая шайба. Самым хулиганистым пацанам он говорил: «Не хочешь жить как положено — живи как попало», помер Сан Саныч — опустел, пропал корт и подзабылись славные победные традиции.
В школах — мало, а в культуре и в спорте встречались люди подобные солнцу и радуге над Серовом. А «проблемы с памятью» начались у нас давно и создаются, возможно, специально.
В 70-80 годы стадион «Металлург» заливался полностью льдом, и это поражало — «как будто бы в большом городе». Раньше такое массовое катание мы видели только по телевизору.
А областные и республиканские соревнования по конькобежному спорту на блестящей глади дорожек походили на Олимпийские Игры, а не на деревенские, потешные старты.
Это запоминается на всю жизнь. Как и то, что еще в конце 70-х гаревую дорожку нашего стадиона приезжие спортсмены считали «колхозной», хоть и за ней металлурги заботливо ухаживали.

Куда уходит детство

Наше лето всегда было жарким и правильным: с речкой, с зарослями нетронутой черемухи и малины, с брусничными местами и футболом, а зимы — настоящими; шапку-ушанку на голову, валенки, напяливаешь двое-трое штанов и ай-да кататься с горки на лыжах или санях; со снежными пещерами и прыжками с сарайки в сугроб. Пока соседи не заорут: «Вы ж, так крышу сломаете, сорванцы, или башку себе свернете! Вот родителям скажу».
В наших играх было очень много «войнушки» и соперничества. Своими руками мы соорудили спортплощадку: натаскали досок из столярки и за хоккейными воротами сколотили борт, пацаны постарше вкопали столбы под волейбольные стойки. Ворота мы приволокли из другого района города, они нам, в Старом поселке, были нужнее. Сосед принес с завода прожектор и примастырил его на столб.
Летним вечерком на волейбол (в 4-ю линию, недалеко от бывшей начальной школы № 7) собиралась очередь из команд местных жителей и толпа зрителей. Красивые моменты игры обычно завершались громогласными победными возгласами и спорами среди «глазастых» болельщиков, до хрипоты и справедливого решения: «Ладно, переподача — выспорили!»
Тут же прогуливались довольные жены «спортсменов», веточками отгоняли от себя комаров и звали мужей домой. Было как в раю, дядя Витя откопал в чуланке старинный патефон и на «трибунах» звучала музыка. Люди жили в многолетнем сладком ожидании переселения в благоустроенные квартиры.
Дети еще в 70-е годы обучались в школах, построенных при царе. Серов звали «ни город, ни деревня».
При взрослых мы никогда не матерились, старались их слушаться и на замечания в ответ не хамили. Потом пришла «мода», когда у подростков, как у фокусников, из разных запчастей появлялись вдруг моторные велосипеды, новые привычки. У всех парней с нашей улицы судьбы сложились по-разному.
Для современных детей многие наши забавы и приключения будут сейчас очень опасными, тогда было другое время.
Никогда уже не вернется по весне время «корабликов», когда после школы вдоль дороги (даже внизу по Ленина) мы устраивали соревнования: чья спичка или палка приплывет к финишу быстрее. И редкие гады на машинах обрызгивали нас с ног до головы, а нормальные водители всегда притормаживали…

Шекспир отдыхает

В 1982 году при Андропове в «Родине» товарищи из органов во время дневного сеанса проверяли у взрослых документы, выясняли место и график их работы. Мы тоже тогда чуток испугались.
В годы перестройки и Ельцина советский кинематограф рухнул, проиграл борьбу жвачкам, джинсам и видеосалонам… Привыкшие все делать общагой, на сеансах американского кино люди громко ржали над микки маусами и голодными глазами пожирали «пошлятину». Сейчас и наши научились делать хорошие фильмы, но в кино мало кто ходит.
Любимые экраны теперь в руках и постоянно перед глазами. Нас окружает, по-прежнему захватывает магия иллюзиона.
Символично, что наш Надеждинск-Серов и мировой кинематограф являются ровесниками. В городских кинотеатрах, в этом особом отделе культуры, часто работали люди, влюбленные в кино.
Считается, что в провинции театр и кино заменяет простое окно. Выглянешь на улицу, пройдешься, а там встречаются такие артисты и звезды…
Мне давно одна женщина сказала, что я очень похож на Сергея Маковецкого. Я его не знал, потом увидел в кино. И он мне не понравился — я лучше.
Говорят, что Чехов, будучи проездом в Екатеринбурге, выстрадал изречение: «В человеке все должно быть прекрасно…» В многосерийном фильме «про Серов и серовцев» мы все лучшие — в главных ролях. Нам только Михалкова не хватает…

Сергей Якимов.

Фото с сайта Серов и его история.