Раз в год у корреспондентов СМИ России и других стран появляется возможность задать вопрос Владимиру Путину. Встреча с российским лидером — мероприятие знаковое. Во-первых, проясняется позиция Путина по многим принципиальным вопросам; во-вторых, его ответы – некий ориентир для силовиков и чиновников о том, в какую сторону дует руководящий ветер; в-третьих, как сказал сам президент корреспондентам, «я узнаю от вас болевые точки». На таких встречах довольно ярко проявляется сегодняшнее состояние СМИ, а это тоже — показатель ситуации в стране.
Чужеземные лица на Старой площади
Москва сегодня – город чиновников и гастарбайтеров. Первое, на что обращает внимание человек, года два-три не бывавший в Москве, – обилие «южных» лиц в городе. В вагоне метро треть пассажиров – с восточным разрезом глаз, смуглой кожей, в черной одежде. Едут с набитыми тряпками сумками, утром — с «тормозками» в котомках. Нерусская речь слышна со стройки, девчонки-киргизки встречают на кассе в кафе быстрого питания, немолодые дядьки-таджики собирают мусор на улицах.
Возле Старой площади, где расположен комплекс зданий администрации президента, в дежурном патруле полиции — тоже мужчины неславянской внешности. Встречаются и китайцы, приехавшие в столицу явно не с туристическими намерениями. Знакомые москвичи рассказали, что так стало в последние два-три года.
А вот на спектакле в Малом театре, где довелось побывать, ни одного товарища с характерной внешностью увидеть не довелось – не ходят они, видимо, в театры (хотя билет на 2-й ярус в этом театре стоит 300 рублей).
Подарки в бумажном пакете
Никакой особой помпезности и повышенного внимания по отношению к приехавшим на пресс-конференцию журналистам организаторы не проявляли.
За день до события в администрации президента мы получили бейджи для прохода на мероприятие. Их выдавали прямо в фойе одного из зданий на Старой площади.
Строгий полицейский на входе проверял сумки, паспорта и предлагал пройти через рамку металлоискателя. Приятные тетеньки в простецких теплых кофтах ставили «галочку» в списках, просили расписаться напротив фамилии и выдавали пакет из плотной коричневой бумаги, похожей на оберточную. А в нем – флеш-карта для компьютера, большой блокнот, ручка с символикой России.
Проход в зал Центра международной торговли накануне пресс-ко нференции закрывали за 45 минут до начала мероприятия. Потому уже за час до нее в зале и в фойе рядом толпился народ. Операторы ставили камеры и свет, журналисты брали интервью друг у друга – мол, что ожидаете от встречи с президентом, дежурные выдавали устройства для перевода иностранным корреспондентам.
Кто-то, увидев в фойе телевизионных боссов — Константина Эрнста и других (три ТВ-канала вели прямую трансляцию), спешил сфотографироваться с медийными персонажами.
Для журналистов организовали бесплатный буфет: бутерброды с грудинкой, пирожки, булочки, чай и кофе. Ни икры, ни вина, ни сырокопченых деликатесов не наблюдалось.
Один микрофон на двести человек
В большом зале выделили место для съемочных групп. На отдельных «пятачках» на возвышенностях установили большие ТВ-камеры для прямого эфира.
Перед огромным столом с единственным креслом расставили в несколько рядов мягкие стулья красивого ярко-голубого цвета.
Садиться можно было куда угодно – никакого распределения по регионам, значимости СМИ и т.д., не было. Только пара табличек с надписью «резерв» лежали на первых рядах. Это предусмотрели места для представителей крупнейших иностранных СМИ и корреспондентов президентского пула (они сопровождают Путина во время визитов).
Ближе к президентскому столу оказались те, кто пришел пораньше и занял места поудобнее, перед глазами отвечающего. С последних рядов зала происходившее внизу было видно не очень хорошо.
Рядом с президиумным столом поставили небольшую кафедру – за ней сидел потом пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. По бокам от главного стола президента работали два огромных мультимедийных экрана. На них транслировали лица задававших вопросы и президента.
Всю пресс-конференцию возле рядов, где расположились почти 1300 журналистов, стояли шесть девушек. Они передавали микрофоны спрашивавшим. Одна из них, Юля, оказалась у нашего сектора. Она рассказала, что работает в пресс-службе президента и участвует в пресс-конференции второй раз. Юле только пару раз пришлось подать микрофон для вопроса. В остальное время они звучали из других секторов.
Девушки не забирали микрофон, даже если дорвавшиеся до него корреспонденты рассказывали едва не все события последнего года своей жизни. Лишь пару раз во время особо затянувшихся спичей Песков давал знак молодым мужчинам в черных костюмах и те тактично просили очередную тетю закругляться. В конце мероприятия уже и сами журналисты, не стесняясь, кричали в таких случаях «Задавай быстрее вопрос!»
«Пул и потом с ним поговорит»
Путин появился с опозданием на 5-7 минут. Невысокий, крепкий, ладный. Худощавее, чем выглядит по телевизору.
Пресс-конференция поначалу шла спокойно: Песков дал слово для вопроса вначале журналистам президентского пула, а затем представителям иностранных информагентств. Участники из регионов после возмущались: «Зачем пулу дают микрофоны, они и так часто видят президента, могут спросить обо всем, а мы за тыщи километров приехали!». (Кстати, проезд и проживание журналистам оплачивали их СМИ, а не Кремль).
Но уже через час-полтора после начала разговора в зале начал слышаться вначале тихий, а потом и громкий ропот. Это журналисты старались привлечь внимание словами «я, я хочу спросить», «здесь вопрос» и т.д. Многие подняли над головами заранее заготовленные таблички с надписями.
Едва не у каждого была такая табличка. Кто-то написал название региона, как мой сосед с бумажкой «Ямал», кто-то – название проблемы «дети», «моногород», «победить кумовство». Пара девушек прицепили таблички на медвежат и активно размахивали игрушками. Их, кстати, заметил президент и дал возможность задать вопрос.
В конце пресс-конференции некоторые уже откровенно кричали, чтобы им дали слово, а часть журналистов просто вставали с мест со своими табличками и поднимали их над головой. Это срабатывало. Именно таким, самым настойчивым (и высоким), велел дать микрофон для вопроса президент.
Ходоки в Кремле
Примерно со второй половины встречи Путин полностью перехватил инициативу у своего пресс-секретаря и стал сам выбирать тех, кто будет спрашивать.
Острых вопросов было немного: о судьбе задержанных за участие в митингах и акциях на Болотной площади , «позвонковом праве», несовершенстве судебной системы, неэффективных собственниках, которые разоряют предприятия. Их задавали московские корреспонденты газет и информагентств, которые публикуют расследования, мнения оппозиционных комментаторов.
Региональные журналисты полученный микрофон использовали для высказываний благодарности президенту, вопросов о решении проблем своих территорий. В какой-то момент мелькнуло даже сравнение: крепостных-просителей допустили до барина и они воспользовались возможностью пожаловаться и попросить.
Эмоционально и выступали редакторши газет с Дальнего востока. Боль женщин, желающих получить преференции, открыть президенту глаза на недостатки, а то и беззакония в их регионах, понятна. Журналистки действовали по законам времени: раз в стране работает лишь «ручное» управление, то грех не воспользоваться возможностями главного рулевого
Но ответ Путина на такие «плачи Ярославны» был предсказуем: разберемся, поправим, наладим. Он с готовностью принял роль защитника обиженных от нерадивых чиновников и силовиков на местах.
(Мария Соловьенко рассказала о нехватке оборудования для лечения раковых больных в больнице Владивостока. После в новостях Первого канала врачи этой больницы опровергли ее информацию сообщив, что все необходимое у них есть).
«Урал, значит, вы меня обманули?»
Пресс-конференция к середине напоминала базар-вокзал – пространные диалоги, шутки-прибаутки, объяснения в любви…
— Понятно, что у каждого есть свой «местный» вопрос, и хотелось бы получить на него ответ и помощь. Но надо понимать , что это уже не журналистика и это не пресс-конференция с президентом, — отзывалась позже об этой части разговора московский корреспондент екатеринбургской интернет-газеты znak.com Екатерина Винокурова (мнение Екатерины см.ниже).
Катя стала одним из немногих корреспондентов, которые продолжили прошлогоднюю линию неуютных вопросов. Она обратила внимание Путина на преследования людей (в том числе – журналистов) за их высказываемые открыто политические оппозиционные взгляды.
Кроме Катерины, вопросы задали и другие «уральцы»: из «4 канала», из агентства Накануне. Ру (про снос памятников в Москве). В последнем случае Путин велел дать микрофон девушке, держащей плакат с надписью «Урал», и сказав, что Урал – «важный для нас регион». Но она, оказалось, стала спрашивать про Москву. «Значит, вы меня обманули?» — попенял ей президент. «Капельку», — ответила милая журналистка.
О ситуации с моногородами, нерентабельных частных заводах в городках и их «нерентабельных» жителях, о низком уровне доходов и жизни в районах никому из уральцев (и мне в том числе) спросить не удалось.
На больные для городов севера Урала вопросы о неэффективных собственниках, «консервирующих» производство, был вопрос от корреспондентов из другого региона. Путин в ответе отверг идею деприватизации (национализации) таких предприятий объяснив это риском утраты доверия государству.
Помиловал перед камерами
«Рекорды ставить не будем», сказал президент по поводу продолжительности встречи, когда пресс-секретарь сообщил, что разговор идет уже почти 4 часа подряд. Он сам определил – какой вопрос будет последним и, и, ответив на него, встал с кресла.
Его тут же окружили мощные высокие охранники. Но Путин спустился с подиума и подошел к корреспондентам, которые снимали на камеры и фотографировали его снизу.
Дальнейшее показалось мне хорошо отрепетированной и подготовленной акцией (чего, понятно, твердо утверждать не могу). Сужу об этом по тому, что в этот момент возле Путина оказались корреспонденты самых читаемых интернет-агентств и операторы федеральных каналов.
Девушка задала вопрос о судьбе Михаила Ходорковского. Путин ранее уже ответил, что не видит перспектив третьего уголовного дела по обвинению этого предпринимателя, который больше 10 лет провел за решеткой. Казалось бы, для чего интересоваться будущим заключенного еще раз? Но Путин стал отвечать. При этом к нему поближе пробивался корреспондент ИА Лайф-ньюс, который ранее спрашивал про Ходорковского. «Лайфа» отодвинул плечом здоровый охранник. Путин сказал: «Эй-эй, пустите» и дождался, пока журналист протянет свой диктофон.
Сообщив о том, что им получено прошение о помиловании Ходорковского и о том, что он подпишет указ об этом в ближайшее время, президент поставил жирную информационную точку в очередном разговоре со СМИ. Последнее слово эффектно оставил за собой. Взбулындал, что называется, уже едва не зевавших корреспондентов и оставил их с открытыми ртами.
Но замешательство продолжалось долю секунды. Пять-шесть человек тут же схватились за телефоны и айпады дабы успеть передать заявления президента быстрее конкурентов, а операторы рванули передавать «картинку» в свои редакции.
Фото: открытые интернет-источники
Эффект Путина
Неожиданно громкое завершение разговора — в стиле Путина, хорошо ложится на созданный им и имеджмейкерами образ «отца нации»: волевого, сильного, не боящегося противников президента, который совершает акты доброй воли в предрождественские дни.
Четыре часа наблюдения за нашим президентом «вживую» дали несколько важных штрихов к пониманию его поведения, личности и человеческих качеств.
Прежде всего Путин – безусловный лидер по характеру. Он не смог долго играть «вторую» скрипку в общении с присутствующими и быстро перетянул одеяло разговора со своего пресс-секретаря на себя. У него мощная, едва не физически ощущаемая харизма. Это живо жестикулирующий, эмоциональный, откликающийся на интересную мысль и слово человек. В то же время – жесткий и настойчивый в минуту, когда считает нужным сказать «стоп».
Перед журналистами предстал умелый, опытный, собранный и обаятельный политик, тонко чувствующий момент.
Подходящие интонации – то сочувственные, то с металлическими нотками в голосе, внимательный взгляд изумрудного цвета глаз, непроницаемость на лице при неприятных вопросах, мудрая полуулыбка пожившего человека, позволяли Путину оставаться хозяином положения, чувствовать себя уверенно.
Мария стала «звездой»
После пресс-конференции журналисты атаковали ньюс-мейкеров прошедшего информационного общения. Они интересовались у Марии Соловьенко и Елены Мильчановска их биографией и работой, спрашивали о впечатлениях от ответов Путина. Елена еще раз в подробностях рассказала о том, как после разговора с Путиным в прошлом году изменилась ее личная жизнь (она вышла замуж за моряка). Мария пожаловалась, что ее не понимают свои же коллеги-журналисты и буквально травят порой в интернете за то, что она «на короткой» ноге с самим президентом и за ее вопросы.
Два часа после окончания пресс-конференции еще работал ее пресс-центр. Журналисты смогли передать свои сообщения и фотографии в редакции. Интернет там работал с такой скоростью, что подборки фотографий и видеофайлы улетали по электронной почте со скоростью звука.
В курилке москвичи (региональщики убежали на вокзалы) бурно обсуждали ответы Путина и высказывали мнения о том, как трактовать помилование Ходорковского. Сошлись на предположении, что между участниками истории с «Юкосом» (фирма Ходорковского) и властью заключено определенное соглашение: в обмен на свободу Ходорковский уезжает из страны и не ведет никакую политическую деятельность. «Ну, хотя бы о Ходорковском сказал, а то и написать было бы не о чем», — заключили московские корреспонденты.
«Это система, и об этом нельзя молчать»
Екатерина Винокурова, специальный корреспондент интернет-газеты znak.com в Москве, поделилась мнением о пресс-конференции.
— Катя, вы спрашивали президента о судебной системе и преследовании оппозиционеров, а также о недостойном поведении омоновцев, которые применяли насилие к участникам протестных митингов. Удовлетворены ли вы ответом?
— Ответом на первый вопрос — про судебную систему — я удовлетворена. Путин сказал, что она несовершенна и что журналисты должны писать об этом. Я понимала, что я «обречена» задать вопрос про это, потому что если есть политические дела, то про другое спрашивать нет смысла. И я долго думала – как задать этот вопрос. К сожалению, у нас была грустная история, когда на прошлогодней пресс-конференции мой коллега задал вопрос про одного из участников митингов на Болотной площади – за что он сидит, если не допускал никакого насилия над полицией. И у человека появилась статья. Долго думала еще и потому, что у нас чиновники ждут сигнала – если прозвучит, например, что судебная система не репрессивная, то это будет воспринято как указание. Потому я формулировала вопрос так, чтобы никто не пострадал. Про Аксану Панову (редактор znak.com) я спрашивала в контексте других дел – по фигурантам Болотной площади, потому что дел таких сейчас много, это система, и об этом нельзя молчать.
Если говорить о вопросе про ОМОН и девушку, которую избил омоновец… Мы с Путиным живем в разных мирах. Он живет в мире, где не бьют девушек по лицу, а я – в том, где бьют, я сама это видела.
— Общие впечатления от пресс-конфренции?
— Очень скучно. Я сравниваю с прошлогодней пресс-конфренцией, когда было очень интересно, очень ярко, когда Путину было некомфортно из-за острых вопросов. Тогда чувствовалась атмосфера, что все заодно, плечо к плечу — и федеральные журналисты, и региональные. Не страшно было задать любой острый вопрос, потому что была поддержка зала, общее желание добиться ответа.
Сегодня же острых вопросов было всего несколько штук – про Навального, про Майдан в контексте Красной площади, про закон «Димы Яковлева».
Путину было комфортно сегодня. Он даже на острые вопросы отвечал спокойно, вел себя по-отечески, показывал видом, что все хорошо.
— Прозвучало много вопросов с жалобами и просьбами помочь…
— Кто-то приехал сюда не задавать вопросы, а решать свои дела. Но это тогда не журналистика. Это не пресс-конференция президента. Я не знаю – понимают ли это сами журналистки или нет. С другой стороны – а кто я такая, чтобы судить о качестве и уровне журналистики в регионах со своей московской колокольни… Но атмосфера в зале была совершенно иная, чем в прошлом году.
Поделись новостью в социальных сетях
