«Дикое поле»

Как и Донбасс, в начале XVIII века Техас представлял собой безлюдную степь. На Великих Равнинах занимались охотой и собирательством индейские племенные союзы — команчи и апачи, всего 15–25 тысяч человек. На территории Техаса они выполняли роль крымских татар: угоняли у переселенцев скот, жгли дома, грабили и убивали.

Первые испанцы появились в этих местах в 1528 году, когда конкистадор Альвар Нуньес Кабеса де Вака, попавший вместе с товарищами в плен к индейцам, оказался на берегах реки Сан-Антонио. Он оставил красочные описания быта индейцев, их нравов и обычаев. Позже пленным испанцам удалось освободиться, они дошли до Калифорнии и потом смогли вернуться в Мехико.

Ну а в 1684 году французский кавалер Рене Робер де Ла Саль, спустившийся по Миссисипи до Мексиканского залива, объявил прилегающие земли французским владением и организовал в бухте Матагорда небольшую колонию Сен-Луи (теперь селение Виктория) из трехсот поселенцев. Через пару лет от колонии остались только воспоминания — большая часть французов умерла от голода и болезней, а остальных убили напавшие на Сен-Луи индейцы — всех, кроме детей, которых забрали с собой. Прибывшая к месту поселения в 1689 году экспедиция Анри де Тонти обнаружила лишь головешки от изб, попыталась выяснить судьбу несчастных, но так ничего и не нашла.

Экспедиция к устью Миссисипи Рене Робера де Ла Саля

А еще через год в Техас вошли испанцы — чтобы помешать французам двигаться на запад. Гордые идальго сильно опасались, что их конкуренты могут проникнуть на территорию Новой Испании. С 1690 года Техас стал номинально испанской территорией. Почему номинально? Да потому, что испанцев там было несколько сотен. Однако они основали первые поселения, которые называли миссиями — Сан-Франсиско-де-лос-Техас, Сан-Антонио, Байя, Сан-Луис-де-лос-Амарилльяс и так далее. Испанцы, как обычно, хотели обратить местных дикарей в христианство, ну и заставить работать на себя. Увы, индейцам было глубоко плевать на какого-то европейского бога, миссионеров они рассматривали как с неба свалившийся источник грабежа, угоняя у тех скот и лошадей. К тому же скоро в миссиях началась эпидемия оспы, и в 1691 году оставшиеся в живых 3 священника и 9 солдат сели на проходивший мимо корабль и вернулись в Новую Испанию. Очередная колонизация Техаса опять сорвалась.

Через двадцать лет, в 1711 году, испанский миссионер Франсиско Идальго обратился к французскому губернатору Луизианы с призывом организовать католическую миссию в этих диких землях. Слухи дошли до испанцев, которые рассматривали Техас как буфер между французской Луизианой и Новой Испанией, и те послали своих поселенцев к берегам Сан-Антонио и Рио-Гранде. В 1716 году в Техасе открылись 4 испанских миссии. Вместе с поселенцами впервые привезли женщин — до этого считалось, что жен вполне можно добыть на месте. В 1720 году на всю провинцию Техас насчитывалось всего 300 белых, из них 144 солдата. Испанцы постепенно, шаг за шагом, продвигались на север и северо-запад (в основном вдоль рек), и к 1800 году Техас представлял собой громадную территорию (1.3 миллиона квадратных миль) с белым населением всего в две тысячи человек.

Почему испанцы не заселили Техас? Ведь Мексика к 1800 году — это 3 миллиона белых и креолов!

Креолы в социальной лестнице стояли гораздо ниже испанских дворян

Дело не только в климате, дело в испанском подходе к колонизации. Испанское правительство считало, что в Новый Свет не обязательно перевозить множество испанцев, а для создания прибавочной стоимости нужно использовать местных — иначе все население Пиренейского полуострова сбежит в Новый Свет и в метрополии будет некем править. Те испанцы, которые уезжали в колонии не по государственной надобности, а в частном порядке, практически лишались прав по сравнению с жителями собственно Испании.

Рожденные в колониях вообще никаких прав не имели (если не считать право владеть землей в Америке). Креолы, как их называли, не могли участвовать в управлении делами колонии, занимать какие-либо гражданские должности или офицерские посты в армии. Естественно, такие правила совершенно не располагали к колонизации, поэтому Техас до начала XIX века оставался заброшенным уголком, где бродили бизоны и индейцы. На 1820 год там существовало всего три испанских поселения — Накогдочес, Сан-Антонио и Голиад.

Кроме того, не стоит забывать, что испано-французское соперничество в регионе укрепило прежде всего не европейцев, а индейцев. Испанцы надеялись приучить индейцев к земледелию и передавали им лошадей. Французы же желали, чтобы индейцы выбили из Техаса испанцев, и продавали им ружья и порох. Эта гремучая смесь — индейцы-охотники на испанских лошадях и с французскими ружьями — стала настоящей головной болью белых. Индейцы освоили производство пороха, завели ремонтные мастерские для ружей и научились выделывать кремневые замки. И теперь высокомобильные, вооруженные современным стрелковым оружием индейские банды, живущие грабежом и разбоем вместо охоты, постоянно терроризировали белое население.

Команчи на Великих Равнинах

В 1821 году в Мексике произошла революция, испанское владычество было свергнуто, и генерал Итурбиде провозгласил себя императором, а Мексику — империей. Императором он пробыл недолго — в 1824 году произошла очередная смена власти.

Началось все банально: мексиканский генерал Эчаварри, командующий южным федеральным округом, повздорил с генералом Санта-Анной, комендантом города Вера-Крус. Эчаварри резко высказался о Санта-Анне и обвинил того в шулерстве. Оба генерала страстно любили карты и неизвестно, кто из них на самом деле был шулером (вполне возможно, что оба).

Оскорбленный в лучших чувствах Санта-Анна поехал искать правды у императора Итурбиде, однако его обогнало письмо Эчаварри. Император отказался выслушать генерала и даже сместил Санта-Анну с поста коменданта Вера-Круса.

Вернувшись домой, Санта-Анна поднял восстание, которое закончилось 19 марта 1823 года отречением императора. Властитель мексиканской империи отрекся сам и обещал уехать в Италию, и за это Мексиканский Конгресс даже назначил ему пенсию — 25 тысяч песо в год.

Победившие повстанцы провозгласили республику — Мексиканские Соединенные Штаты. Этот момент очень важен. Исполнительную власть передали триумвирату, состоявшему из генералов Виктории Гуадалупе, Николаса Браво и Педро Селестино Негрете, законодательная досталась конгрессу. После падения империи от Мексики отделились аннексированные ею в 1822–1823 годах центральноамериканские области, объявившие о создании республики Соединенных провинций Центральной Америки.

4 октября 1824 года новое правительство приняло республиканскую конституцию, подтверждавшую независимость от Испании. Конституция закрепляла федеративный принцип государственного устройства (Мексика делилась на 19 штатов, 5 территорий и 1 федеральный округ) и разделение властей (законодательная власть передавалась двухпалатному конгрессу, а исполнительная — президенту).

Генерал Антонио Лопес де Санта-Анна

В числе этих 19 штатов оказался Коауила-и-Техас. Что это значило? Что Техас был официально провозглашен государством, входящим в Мексиканское Содружество, причем государством, имевшим свой парламент, свою представительную и исполнительную власть, и даже (согласно конституции, почти полностью переписанной с американской) право выхода из содружества.

«Изюмская черта»

Главной проблемой Техаса по-прежнему оставалась нехватка белого населения. Императрица Екатерина II разрешила иностранным колонистам селиться в Северном Причерноморье, а мексиканское правительство сделало то же самое с Техасом — в основном имея ввиду переселенцев из США. Благо в 1819 году к испанскому еще колониальному правительству обратился бизнесмен-неудачник Мозес (Моисей) Остин. Он начал переговоры с губернатором Новой Испании, добиваясь разрешения селить в Сан-Антонио колонистов англосаксонского происхождения. Когда было подано это прошение, Техас входил в состав Восточной провинции Новой Испании. С помощью своего старого знакомого, барона де Бастопа, губернатор Техаса Антонио Мария Мартинес направил прошение Мозеса Остина генералу Хоакину де Арредондо, который управлял вице-королевством от имени Испании. Незадолго до провозглашения независимости Мексики Арредондо одобрил это ходатайство. Оно вступило в силу с 17 января 1821 года.

Но потом власть в Мехико сменилась, и сыну Мозеса (сам Моисей к тому времени умер) Стивену Фуллеру Остину пришлось вести новые переговоры с новым правительством. Император Итрубиде в конце концов согласился принимать американских переселенцев, но с некоторыми условиями:

1) Допускаются либо католики, либо люди, желающие перейти в католическую веру;

2) Только законопослушные, воспитанные граждане;

3) Им разрешается заниматься на территории Мексики сельским хозяйством;

4) Поселенцы должны выучить испанский язык.

Остин эти условия принял, и 18 февраля 1823 года император подписал указ, разрешающий американцам селиться в Техасе.

Мексиканцы разрешили новым переселенцам занимать землю в основном вдоль реки Сан-Антонио. Они хотели отгородиться колонистами от набегов враждебных индейских племен, то есть создать своего рода Изюмскую или Белгородскую черту, если говорить языком Московской Руси.

Стивен Фуллер Остин

В Техас ринулись американские фермеры. В США им пришлось бы покупать землю, а в Техасе наделы выдавались бесплатно — приезжай и живи. В этот раз колонизация проходила бурно: приехали люди из близлежащих американских штатов (а значит с иммунитетом к местным болезням), знающие принципы земледелия, готовые к трудностям и умеющие с ними справляться.

Поселенцы начали выращивать… хлопок и табак. А почему же не пшеницу, как того хотели мексиканские власти? Чтобы понять суть проблемы, давайте процитируем отрывок из книги Сергея Степанова «Великий Столыпин»:

Большие трудности для переселенцев представляла обработка вековечных сибирских целинных земель. Для поднятия целины нужно было иметь крепкий и сильный скот и хороший земледельческий инвентарь. Целина поднималась на 6–7 лошадях или 4–5 парах волов. Для распашки употреблялся сакковский плуг, но он был достоянием немногих переселенцев. Переселенцы чаще всего пользовались тяжелой сибирской сохой и сабаном. Целинные земли требовали двукратной распашки и многократной бороньбы. Бороньба проводилась в 15–20 следов. Только при такой обработке земля приносила урожай. Для переселенцев, слабо обеспеченных скотом и сельскохозяйственным инвентарем, такая обработка земли была недоступна.

Напрягая все свои силы, средняя переселенческая семья только через 5–6 лет может расчистить такой участок, который обеспечит его семенную и продовольственную нужду. В течение всего этого времени переселенец фактически лишен возможности получить от земли средства на пропитание семьи, и весь его бюджет балансирует в пределах выдаваемых ссуд.

Чтобы произвести посев, переселенцы вынуждены были прибегать к супряге. Такая обработка земли была непродуктивной. Она занимала много времени и была плохого качества. Пока супряжники распахивали свои земли, проходили всякие сроки посева. Кое-как перевернутая земля буйно зарастала сорными травами, которые заглушали всходы, а так как посевы производились с опозданием, то ранние морозы губили урожай.

Через несколько месяцев после поездки министров по Кулунде земский переселенческий агент Томского района Вашкевич произвел обследование 28 переселенческих участков Кулунды, пораженных неурожаем. Данные этого обследования полностью разрушают картину всеобщего «благоденствия» и «довольства» переселенцев, нарисованную министрами. Вместо «прочных, цветущих поселений» обнаружились голод, тиф, цинга, массовая смертность. Результаты этого обследования «превзошли мои самые худшие ожидания, — говорит автор, — и обрисовали с полной ясностью картину кулундинского голода».

Из 537 обследованных хозяйств совсем не сеяли хлеба 192 хозяйства, а те, которые сеяли, получили урожай пшеницы 4,37 пуда с десятины, ячменя — 2,9 пуда, овса — 3,6 пуда, проса — 1,3 пуда, огородные овощи погибли все. (У министров родилось по 150 пудов с десятины!) Голод вызвал цинготные и тифозные эпидемии, которые привели к массовой смертности. На некоторых переселенческих участках тиф и цинга унесли до 40% населения. Погибло до 30% скота, а на остальной цены понизились более чем наполовину.

Вспашка земли на волах

Обработка целинных земель (а именно к этому типу относились территории техасских прерий) — это адский труд, и чтобы выйти на урожайность пшеницы хотя бы «сам-три», приходится потратить лет шесть, а то и восемь. Выходом могли бы служить более тяжелые плуги и бороны, но до механизации сельского хозяйства обычная семья не могла их использовать.

Поэтому американцы рассудили здраво — зачем выращивать пшеницу, когда можно выращивать хлопок и табак, которые гораздо легче сеять и обрабатывать. Потом можно сбывать их в Новом Орлеане или на островах Карибского моря, а на вырученные деньги покупать пшеницу. Землю для сева хлопка и табака можно боронить всего на 30 см, тут не нужны тяжелые плуги и глубокая вспашка. К тому же ирригационные системы создать гораздо легче, чем поднимать целину. Трубы для полива делали из… бревен, просто выдалбливая сердцевину. Дешево и сердито.

Кроме этого выращивали сахарный тростник и кукурузу, а также разводили крупный рогатый скот — на многочисленных ранчо.

Ошалевшие от подобной практичности мексиканские власти с 1826 года пытались объяснить, что под сельским хозяйством они имели в виду немного не то, но техасцы, пользуясь огромным расстоянием до столицы, делали, что хотели.

На самом деле в Техас переселялись не только американцы. Ехали и жители Европы (немцы, датчане, шведы, голландцы), ехали и сами мексиканцы, но для американцев здесь сложилась исключительно удобная ситуация. Конституция практически идентична американской, все рядом, климат почти такой же, как в Теннеси, Кентукки или Миссури, при этом — никакой назойливой опеки государства и освобождение от налогов на 10 лет. Настоящая американская мечта.

Да, некоторые условия колонисты не выполняли. Большая часть поселенцев так и не перешла в католичество, но мексиканское правительство это совершенно не беспокоило. Люди платили налоги, забытый богом уголок стремительно обживался — это было гораздо важнее, чем буквальное исполнение условий договора. Деньги — вот что было главным мерилом успеха новой переселенческой политики, а они поступали исправно.

Американские переселенцы

Стивену Остину всего за 10 лет удалось сделать то, что за 150 лет не получилось ни у испанцев, ни у французов, ни у мексиканцев — население штата начало расти гигантскими темпами. В 1824 году в Техасе жили 4 тысячи человек. В 1830-м — 20 тысяч. В 1835-м — 40 тысяч. При этом естественно, что львиную долю (около 30 тысяч) составили именно американцы. В 1828 году в своём послании генералу Терану президент Гваделупе Виктория писал об этом так: «Поступающий поток новых переселенцев был непрерывен и узнавали о них тогда, когда обнаруживалось, что они уже давно занимают землю».

В 1826 году в Мексике запретили рабство. Очень многие исследователи называют именно это причиной конфликта, возникшего в 1835 году, однако тогда в Техасе было, по разным оценкам, всего от 1000 до 3000 негров. Перспектива потерять три тысячи рабов точно не могла спровоцировать на отделение целый штат. Рабский труд в регионе, конечно, использовали, но его доля в общем валовом продукте была мизерной. Скорее всего, упор на рабство как на первооснову конфликта — это попытки выдать желаемое за действительное.

С другой стороны, техасцы находились в той же ситуации, что и русские землепроходцы, когда «до бога высоко, до царя далеко», и поэтому вполне могли втихую нарушать закон о запрете рабовладения (например, часть рабов они юридически оформили как слуг, хотя от этого в жизни негров ничего не изменилось). Это, однако, не мешало населению Техаса в судах и государственных учреждениях отстаивать свои права, в том числе и на рабство.

Негры на плантациях хлопка в Джорджии

Кроме того, американцам (и это сильно отличает их от испанцев) свойственна прямо-таки параноидальная вера в закон. Этот американский характер впитывается, наверное, с молоком матери. Переселенцы говорили странные на мексиканский взгляд вещи. Что конституция — это закон. Который нельзя нарушать. Который не только дает им обязанности, но и гарантирует права. И что в случае необходимости они всегда могут потребовать защиты своих прав. И что если эти права не выполняются — всегда можно обжаловать поведение чиновника в судебном порядке.

В отличие от американцев, местные мексиканцы гораздо больше надеялись на личные хорошие отношения и кумовство с чиновниками, а также на решение вопросов с помощью взяток и личных знакомств. Если эти способы не работали, то в ход шли самосуды, грабежи, убийства, вендетта. Отсюда следует еще один принципиальный вывод — американцы как население были для Мексики гораздо предпочтительнее мексиканцев. Они привыкли все свои проблемы решать в правовом поле.

В качестве иллюстрации можно привести в пример 1835 год, когда первыми начали восстание против отмены конституции именно мексиканцы (правда, из другого штата — Сакатекас), тогда как американские техасцы вели судебные споры с правительством Санта-Анны и за оружие не брались.

Тем не менее — неслыханное дело — мексиканцы и американцы уживались нормально, без конфликтов. Окружными шерифами чаще всего становились американцы, и это совсем не вызывало раздражения у испаноязычных техасцев. Наоборот — если шериф был выходцем из США, он чаще всего оказывался справедливее и неподкупнее мексиканца.

«Чемодан, вокзал, Россия!»

Уже к 1830-м годам мексиканские власти начали опасаться наплыва мигрантов из США, и не зря — рядом продолжала усиливаться большая и агрессивная американская республика.

К опасениям примешивались банальные зависть и жадность. Из письма полковника Хуана Альмонте генералу Санта-Анне:

Нетрудно спрогнозировать, что Техас в ближайшие годы будет развиваться чрезвычайно быстрыми темпами, в том числе и промышленно. Его выгодное географическое положение, наличие портов и судоходных рек, разнообразие почв и мягкий климат просто кричат о том, что вскоре Техас станет самой процветающей провинцией Мексики.

Отдельно стоит сказать, что провинция находится вдалеке от политических дрязг и гражданских войн, а жители этой страны по-прежнему посвящают себя только сельскому хозяйству и разведению скота.

Итак, если положение Техаса такое выгодное, то почему мексиканцы не могут участвовать в получении прибылей в этой земле? Не они ли являются настоящими владельцами этих бесценных земель (preciosos terrenos)?

Техасское ранчо

В общем, правительство Мексики решило приструнить эмигрантов из США, переселить в Техас побольше жителей Центральной Мексики, и, более того, — поставить американцев в подчиненное мексиканцам положение. Ибо «мавр сделал свое дело — мавр может уходить». Техас уже достаточно колонизирован и развит, «всем спасибо, все свободны».

В 1829 году пришедший к власти с помощью переворота (в тогдашней Мексике, как и в нынешней Украине, все решалось майданами) Анастасио Бустаменте издал закон «от 6 апреля», согласно которому въезд новых мигрантов из США был в Техас запрещен.

В Техас послали войска, чтобы подавить возможные бунты. В качестве солдат-переселенцев туда отправились освобожденные уголовники и преступники. Все они избегали наказания с одним условием — служить исключительно на территории Техаса, а по окончании службы поселиться там же и перевезти туда свои семьи.

Естественно, вновь прибывшие не разменивались на выращивание кукурузы или табака — они по мере сил грабили, убивали, насиловали и жгли, прикрываясь формой. И снова ни одного вооруженного мятежа со стороны англоязычных техасцев, только вал письменных жалоб в столицу штата.

Правительство в Мехико надеялось, что начнется массовая миграция из Мексики в Техас, однако этого не произошло. Мексиканцы категорически не желали селиться в столь отдаленной от столицы провинции.

Замечательно, что исполнять новые директивы правительства поставили… двух англичан, Джорджа Фишера и Девиса Брэдберна — испаноязычным не доверяли. Кроме того, власти в три раза подняли пошлины на транспортировку грузов и почты из Техаса, что ударило по всем без исключения поселенцам, ибо главной точкой сбыта техасских товаров оставался американский порт Новый Орлеан. Потом правительство устроило массовые конфискации, «чтобы добрать недостающие налоги». Начался ропот, но никакого восстания не случилось.

Чтобы Техас наконец взялся за оружие, потребовались два события.

В 1834 году пришедший к власти (в результате очередного майдана) Санта-Анна отменил конституцию 1824 года. Что думали об этом мексиканцы, неизвестно, но с точки зрения американцев он просто разорвал отношения провинций и метрополии. Примерно то же самое произошло на Украине после бегства Януковича — образовался правовой вакуум, и теперь все провинции попадали в положение «каждый сам за себя». Самое смешное: Санта-Анна пришел к власти под лозунгами федерализма и большей самостоятельности регионов.

Территориальное деление Мексики в 1824 году Отдельно отмечен штат Коауила и Техас. Кликните для увеличения

В 1832 году техасцы организовали конвент, на котором постановили обратиться к властям и попросить их дать Техасу статус отдельного штата в составе Мексики. Мексиканское правительство отказало им в этом праве, заявив, что население Техаса, по их данным, составляет 30–40 тысяч человек, а по закону в штате должны жить больше 80 тысяч.

Почему же техасцы, причем не только американцы, так жаждали федерализации? По очень простой причине — в штате Коауила-и-Техас собственно Техасу принадлежало всего 3 места в Законодательном собрании из 12, и все спорные вопросы решались соответственно.

Чуть раньше на переговоры с правительством отправился тот самый Стивен Остин, но мексиканцы арестовали его как «зачинщика мятежа» и бросили в тюрьму. С пленником обращались жестоко: избивали, издевались, мучили. Остин вышел на свободу только 1835 году, глубоко больным человеком.

После отмены конституции сначала начались восстания на собственно мексиканских территориях — в Коауиле и Сакатекасе. Правительство утопило мятежи в крови, в Сакатекасе (опять аналог украинской Одессы, только в гораздо большем масштабе) Санта-Анна казнил в один день 2500 человек. А в 1835 году мексиканские войска вошли в Техас. К октябрю диктатор полностью контролировал территорию Техаса, и никаких восстаний не предвиделось. Все депутаты конвента были арестованы, налоги подняты еще раз. Все льготы отменили.

Тогда же, в 1835 году, Санта-Анна принимает новый закон — о полном и безоговорочном разоружении поселенцев. Оружие теперь мог иметь один из пятисот жителей, а все остальные лишались даже ножей.

На этом месте нужно вспомнить индейцев с их испанскими лошадьми и французскими ружьями. Поселенцам было жизненно необходимо оружие — именно для того, чтобы отбиваться от налетов дикарей, которые с удовольствием убивали и грабили белых. Указ Санта-Анны стал своего рода смертным приговором большинству местных жителей. Легче было бы просто вывести колонистов в поле и расстрелять. И вот тут Техас взорвался.

Первая кровь

Итак, 1 октября 1835 года к городу Гонсалес подошла кампания (рота, 100 человек) мексиканских солдат под командованием лейтенанта Франсиско Кастаньеды — конфисковать имевшуюся в городе пушку. У этого орудия необычная история — его подарил Гонсалесу губернатор штата Коауила-и-Техас Рафаэль Гонсалес (город назвали в честь него) с тем, чтобы жители могли защищаться от индейских набегов. И вот теперь пушку приказали сдать.

Когда мексиканцы подошли к реке Рио-Гваделупе, они обнаружили, что лодки и паром угнаны на другой берег, а около брода расположились 18 техасских милиционеров с оружием. Кастанеда потребовал вызвать шерифа города — Эндрю Понтона. Ему сказали, что шериф отсутствует, и предложили подождать.

Мексиканцы разбили лагерь в 300 метрах от берега, а техасцы разослали гонцов в другие американские поселения с просьбой о помощи. Саму же пушку сняли со стен города и закопали в саду алькада. Жители пошли на принцип. Они считали, что оружие им выдало конституционное правительство, и забирая пушку правительство попирает их права.

Стычка произошла 2 октября 1835 года. У фермы Иезекиля Вильямса техасский отряд, к тому времени получивший значительные подкрепления (до 120 человек), вместе с пушкой, которую выкопали обратно и зарядили металлическим ломом, пошел на мексиканцев. Началась небольшая перестрелка. Мексиканские кавалеристы атаковали ополченцев и вынудили тех отступить. Потом бой затих, обошлось без жертв. Кастанеда согласился на переговоры, воевать ему не очень хотелось.

Представитель колонистов заявил лейтенанту, что пушку местные не отдадут, ибо им подарило её правительство, а Санта-Анна «просто растоптал конституцию» и разрушил страну. В ответ Кастанеда сказал, что он и сам сторонник федерализма, но прежде всего солдат и выполняет приказ.

На этом переговоры зашли в тупик. На следующий день в рядах техасцев вдруг взвилось знамя, которое две женщины сшили за ночь. На знамени была изображена пресловутая пушка и надпись: «Приди и возьми её!» («Cоme and take it!»). Это стало поводом для новой перестрелки, в которой один мексиканец погиб, а один техасец свалился с лошади и разбил нос.

Знамя восставших в Гонзалесе

Кастанеда отступил и увел отряд к Сан-Антонио. Война за независимость Техаса началась.

«Техасская народная республика»

Добровольческая армия колонистов формировалась стихийно и представляла собой обыкновенное вооруженное ополчение. Всех командиров, от сержанта до генерала, техасцы выбирали сами, руководствуясь лишь авторитетом, боевыми и организаторскими способностями того или иного кандидата. Но — палка о двух концах! — такие добровольческие объединения нерегулярны и не могут на равных противостоять настоящей армии.

Тем не менее уже 5 октября повстанцы атаковали форт Байя, а 6 октября отряд из 120 техасских добровольцев осадил форт Голиад. К десятому числу оба укрепленных пункта пали, а мятежники захватили богатые трофеи — провиант, обмундирование, одеяла, порох и пули.

Испанскими войсками в Техасе командовал зять Санта-Анны, генерал Мартино Перфекто де Кос. Он прибыл в Техас 20 сентября с 500 солдатами.

11 октября была провозглашена Республика Техас, а её «народным губернатором» избрали Стивена Остина. Окрыленные первыми победами повстанцы двинулись к морю, чтобы осадить Бехар. Кос попробовал помешать им и решил ударить во флаг, послав в Консепсьон 275 солдат и 2 пушки.

28 октября мексиканские разъезды обнаружили техасцев, которые укрылись в овраге на опушке леса. Командир отряда Доминго Угартечеа решил ударом в лоб отвлечь повстанцев, а часть своих солдат послал в обход, чтобы атаковать их с тыла.

Примерно рота мексиканцев с одной пушкой выстроилась в линию, и, давая залп за залпом, осторожно начала сближаться с позициями техасцев. Однако подготовка солдат оказалась скверной — как выразился участник боя Джон Ноа (Ной) Смитвик: «Их картечь нафаршировала свинцом всех птиц в округе и засыпала нас желудями, падающими со сбитых над нами веток». Ополченцы, привыкшие отбивать индейские набеги, стреляли гораздо точнее. Кроме того, мексиканские ружья «Браун Бесс» имели эффективную дальность стрельбы только 70 ярдов (64 метра), а длинноствольные ружья техасских рейнджеров прицельно били на 200 ярдов (180 метров). Зато у восставших не хватало боеприпасов, каждая пуля и особенно порох были на вес золота.

Техасские ополченцы в бою

Таким образом, перестрелку начали техасцы, примерно на расстоянии 150–100 метров. Испанцы палили в ответ, но не могли никого убить — пули долетали до техасцев на излете, не причиняя никакого вреда или оставляя обычные синяки.

Мексиканцы три раза ходили в атаку, и каждый раз она захлебывалась на расстоянии примерно в 70–80 метров. Тем временем подошел отряд, посланный в обход, но техасцы обнаружили его и атаковали на лошадях. В результате солдаты обратились в бегство, повстанцы сделали вылазку, захватили вторую мексиканскую пушку, и открыли огонь по главному отряду Угартечеа.

Понимая, что битва проиграна, тот приказал отступать, и поле боя осталось за мятежниками. Потери мексиканцев — 14 убитыми, 39 раненными. Потери техасцев — 1 раненый.

3 ноября в городке Сан-Фелипе-де Остин было создано временное правительство — оно хотело не отделения Техаса от Мексики, а лишь требовало больше прав и статус отдельного штата. Губернатором выбрали Генри Смита, а главнокомандующим техасской народной армией — Сэма Хьюстона.

Места основных сражений: Аламо, Голиад, Сан-Антонио

Чтобы добровольцы шли в армию охотнее, солдатам раздавали землю. Кроме того, мятежники обратились за помощью к США: попросили займ в 100 тысяч долларов и несколько сотен экземпляров учебников по военному делу.

«Северный ветер»

Сразу же после начала восстания в Техас из США ринулись толпы добровольцев, желающих помочь восставшим. Первые волонтеры появились в январе 1836 года и дальше этот поток только увеличивался. Всего в техасскую армию из Соединенных Штатов приехало до 1200 «отпускников». По оценкам историков, в пиковый период апреля 1836-го из 3685 бойцов техасской армии до трети были иностранными добровольцами.

Источник: http://sputnikipogrom.com