Инвалид еле ходит. Квитанции принес. За его комнату 10 кв.м. насчитали 4170 и ещё 150 за капремонт. У него паника.
А потом девчонка пришла. Не самая благополучная. Росла без матери. Родила ребенка без мужа. Возникли проблемы с психикой. Ее бабушка оформила опекунство на себя. Прошло почти два года. Обычно бабушка ее к дочке пускала, но не велела говорить, что она мама. Чтобы ребенка не травмировать. Они подружились. Но в последнее время пускать перестала, потому что когда она уходит, малышка начинает плакать и бегать к двери, смотреть, не вернулась ли она обратно. И она решила установить материнство и забрать ребенка. Но бабушка против и считает, что это усложнит процесс воспитания. «Бабушка-то небось учительницей работала?» — спрашиваю. «Да, а откуда вы знаете?». Занимаемся.
Иллюстрация: личная страница Евгения Ройзмана/Facebook
Пришла сирота. Сама из Камышлова. Заканчивает колледж Ползунова. Из общаги выселяют, а жилье ей так и не предоставили. Может и хорошо, что не предоставляют – иди потом выберись из Камышлова.
А потом пришла девчонка из Талицы. 35 лет. Пятеро детей. Старшей – семнадцать, в середине все парни, младшей дочке – два. Тянет их одна. Мужик запил, выгнала. Работает поваром. Живет на съемной квартире. К нам приехала уже просто от отчаяния. В Талице ей точно не помогут. Начала говорить о детях, ее чуть отпустило. Старшая помогает во всем. И сыновья — защитники. Трешка в Талице может стоить миллион. Ищем варианты.
Еще одна бабушка пришла, опекун, 64 года. Девочку зовут Алиса, 7 лет. О том, что у Алисы аутизм, поняли года в два. Отец неожиданно умер от перитонита, а мать разбилась на машине. Бабушка считает, что это было самоубийство. И они остались вдвоем. Бабушка тратит по сорок и больше тысяч в месяц. Постоянно требуется АВА-терапия и сенсорная интеграция. Продала уже все, что можно было продать. Измоталась. Но понимает, что без нее внучку отправят в дом инвалидов и все. Поэтому нельзя умирать. Посмотрю, что можно сделать.
Женщина вдвоем с шестнадцатилетним сыном. Зарплата постоянно снижалась. Просто отменили все премии и поощрения. А квартплата в это время росла. Стала образовываться задолженность. Какой-то момент она вообще не платила – не из чего было. Потом начала потихонечку закрывать. И в это момент председатель ТСЖ насчитал ей 180 тысяч долгу и у нее отключили электроэнергию. Она обратилась в суд, и суд установил, что задолженность у нее не 180, а 74 тысячи. Она потихонечку закрывает, но председатель ТСЖ решение суда игнорирует, настаивает на 180 тысячах, и электричество не подключает. А у нее в квартире плита электрическая! И всей родни – мать после инсульта, и брат-инвалид, которым она умудряется еще и помогать. Да и самой 52 года. Председатель ТСЖ совершенно уверен в своей правоте, потому как он за порядок. Знаем мы такой порядок, «новый порядок» называется. Поможем, конечно.
А потом женщина пришла, 80 лет. Было два сына. Один умер давно, а второй недавно – от рака. Причем боролись до конца, кредитов набрали. Комната осталась от сына. Надо в наследство вступать, а у него кредиты не погашены. А у нее два внука. И она ищет варианты, чтобы погасить кредит, чтобы комнату не продавать. А то внукам ничего не достанется. Гвозди бы делать…
Потом пришел хороший парняга, медик. Работает на «Скорой помощи». Между делом закончил Театральный институт. И хочет быть диктором, чтобы вести День Победы. Мы договорились, что он поучаствует в конкурсе дикторов и с него попросили образец голоса. Он говорит: «А что начитать-то?”. А я ему говорю: «Начни так: «…От Советского Информбюро!..» Сегодня с утра уже принес флешку. Мне кажется — не смогут отказать.
Целая делегация пришла с Академического. У них сохранился очень хороший лесопарк и в нем красивая березовая роща. И вот АИЖК продали эту березовую рощу под застройку. Беда в том, что практически все леса на территории города – это федеральная собственность. И федерация легко этой федеральной собственностью распоряжается. При этом у города никто не спрашивает – как эти продажи леса в черте города соотносятся со стратегией развития и градостроительным планом. Люди, конечно, возмущены. Подсказал, что делать.
Потом пришел какой-то парень. Вопрос у него серьезный – как стать депутатом. Я говорю: «Зачем тебе?» Он не нашел, что ответить.
Пришел тренер. Футболисты у него, 2005 год рождения. Родители в основном малоимущие. Собирается везти их на первенство России. Нет денег.
Потом пришел отец Руслана. А Руслан занимается сноукейтингом. Он мастер спорта. И в прошлом году его – десятиклассника – всем городом собирали на Чемпионат мира, где он стал серебряным призером. И вот теперь всё серьёзней. Сноукейтинг с 2020 года становится олимпийским видом спорта. И Руслану надо ехать в Финляндию, на Чемпионат мира, где он основной фаворит. И не бог весть какие деньги, но родители бюджетники, и у них их просто нет. Вопрос порядка 30 тысяч рублей.
Много еще народу было. И с бедами, и с радостями. С блинами тоже, Масленица же.
А потом пришла известная художница Нина Костина. И сказала, что обязательно надо сделать музей соцреализма. Потому что старшие художники уходят и собрания размываются. При этом соцреализм чрезвычайно востребован в Китае. И китайцы скупают прямо мастерскими. И рассказала, что некоторое время назад китайцы купили сорок картин Народного художника РФ Игоря Симонова за 620 тысяч рублей…
И правильно китайцы сделали, если нам самим не надо…
Поделись новостью в социальных сетях
