Поделюсь личным мнением. Постараюсь ответить на задаваемые здесь вопросы. Давайте порассуждаем вместе. Извините, что длинно, но хочется понять.
Часть 1. Заговор молчащих.
Прекрасно помню знойный июньский день 12 июня. Мы с корреспондентом «Глобуса» Анжелой Королевой возле кинотеатра «Родина» собираем материал для репортажа о праздновании Дня России. На площади выступает ансамбль и мы приплясываем под песни наших мам «Черный кот», «Королева красоты».
Вдруг звонок от коллеги из Краснотурьинска: «У вас там самолет, говорят, угнали?» Опа. А мы тут под песни-танцульки….
Но все же первая мысль – брехняяяааа…Какой самолет? Куда тут у нас угонять?
Все же идем к принарядившимся, в белых форменных рубашках, милиционерам, тьфу, полицейским, наблюдающим за концертом и танцорами из-под сени деревьев: «Ребята, говорят, тут у нас самолет…исчез?». «Хмммм… – отвечают «ребята». – Мы не в курсах! А чо хоть случилось-то?» «Ну тогда читайте сайт «Глобуса!», – со смехом говорим мы. «Ага!» – радостно соглашаются трое полицейских.
Если бы знать…
Под песню «Прощай, от всех вокзалов поезда…» садимся в подъехавшее такси. Едем к аэродрому. Спокойно проходим на летное поле.
Тишина. Зной. Лютики-ромашки… Но одна камера уже тут, значит – что-то да происходит. А ну-ка, надо поузнавать…
Вокруг, кроме корреспондента и оператора частного ТВ – ни души. Спокойно, взывая «ау?», обходим помещения диспетчерской, одну комнату за другой. На большом столе в главной комнате – рабочий беспорядок. Какие-то бумаги, что-то из вещей вроде кепки. Следов, что здесь пили-гуляли – никаких. Ни бутылок. Ни остатков закуски. Ни чашек-тарелок.
Из-за здания не спеша выходят транспортный прокурор Ирина Задирако, ее заместитель, товарищ в летном синем комбинезоне азиатской наружности, еще один (второй пилот, узнали потом).
Женщина в белой кофточке (жена улетевшего сторожа Валентина Соболева) заполошно бегает от здания к полю и обратно. Лишь на пару секунд останавливается посмотреть в небо, приложив руку козырьком.
Толком никто ничего нам не говорит, только – что вчера вечером улетел самолет Ан-2 и до сих пор не вернулся.
Пока тусуемся возле поля, в небе слышится характерный рокот «кукурузника», а потом и сам он ловко припадает к дорожке и выруливает на асфальтированную площадку.
«Ну что, арестовывать будем», – пока самолет летит вдалеке вроде как с улыбкой говорит транспортный прокурор. И непонятно – то ли шутит, то ли всерьез.
Валентина реагирует: «Пусть только прилетит, сволочь такая!» И через секунду: «Да не буду я его ругать. Пусть только прилетит!». Валентина, начальник посадочной площадки, говорит, что ее муж много раз летал в округе и «каждую кочку знает». Порассуждав, предполагаем, что его взяли как штурмана, показать — куда лететь. Рядом звучат слово: «покататься», «прокатиться».
Особого отчаяния в словах Вали при этом не слышно. Да и все мы в эти жаркие полуденные часы – как сонные мухи. Не верится, что это трагедия. Так, пошутковали летчик со сторожем, переночевали-выпили где-нить у друзей-товарищей да и вернутся домой проспавшись. Вот как раз к 4 вечера и пора бы.
Почему-то вспомнили в этот момент «Особенности национальной охоты» и «рыбалки». Посмеялись…Самолет угнали…Комедия-то, оказывается, из жизни. Вот у нас, в Серове, такой же случай – снимай новый фильм.
Настроение меняется, когда из приземлившегося желтого самолета выходит не Валин муж, а Олег Золин, директор фирмы, которая послала в Серов Ан-2 для наблюдения за пожарной обстановкой в лесах. От него узнаем, что улетел КВС (командир воздушного судна) по фамилии Кашапов, что летчик он дисциплинированный, опытный и раньше такого — вылета без предупреждения — не допускал.
Олег рассказывает, что разыскиваемый самолет — серо-белый, с синей полосой, что он здесь с 17 мая. Так мы получаем описание Ан-2 и сведения о пилоте.
Олег за день облетел окрестные леса и пару площадок, где мог бы приземлиться самолет с Кашаповым и Соболевым. Таких площадок в округе 6-7: Сосьва, Ликино и другие.
С площадками связались по телефону, но про самолет там не слыхали. С одной связи нет, и Олег слетал туда посмотреть.
Он говорит нам несколько слов, о том, что не нашел пока пропавший самолет. На лице полуулыбка, но в глазах, в сжатых кулаках – напряжение. Так серая тень, – еще не туча, но уже не облако, надвигается на солнце.
Минут через 15-20 Олег вновь поднимается в небо.
Валентина рассказывает, что вылет пропавшего Ан-2 был какой-то спонтанный: «На авиабазу не передали, куда летят, Юра, как был, в штанах и тапочках, так и улетел, даже майку не надел. И мобильник оставил».
Улетел не только он. Возле шлагбаума перед аэропортом – три автомобиля. Вроде как их пассажиры тоже на самолете – предполагают наши собеседники.
Оцениваем авто: 2девятка», «десятка», номера не крутые. Предприниматели наши на таких обычно не ездят. Может, рыбаки попросили забросить их на бережок заветного озерка или речки? – рассуждаем вслух.
Уезжаем с аэродрома. Такси все-таки у нас. Навстречу из подъехавшей машины выходит корреспондент еще одной газеты.
На следующий день, первый рабочий после праздника, пытаемся разузнать – чьи же машины стоят у шлагбаума. Вот вы бы – где узнавали? Правильно, в ГИБДД. Звоним Дмитрию Ушакову. Он всегда с нами хорошо общался, отвечал на вопросы. Телефон не доступен. Ну, наверное, где-то по делам.
Набираем другие номера. И неожиданно натыкаемся на стену: «Мы ничего не можем вам сказать. Нам запретили. Обращайтесь в пресс-службу главного управления».
Когда так отвечают люди, которые всегда хотя бы что-то, но скажут по интересующему вопросу, значит, дело серьезное.
В Интернете уже появились первые фамилии предполагаемо улетевших: по номерам машин, видимо, их вычислили. И мы решаем напечатать фото автомобилей: город маленький, нам сразу напишут в комментах – чьи это машины.
По цепочке вычисляем друзей и родню одного и другого из предположительных пассажиров.
И вдруг, как кирпич на ногу, звонок: «На самолете – Дмитрий Ушаков, начальник ГИБДД. И с ним еще один инспектор — РЭО».
Мы и сами уже это предполагаем. Потому что город, действительно, маленький. И к вечеру 13 числа через соседей,знакомых, родню семьи начинают искать «загулявших» близких. На сайте публикуем несколько фамилий. К ним добавляют еще. Например, имя девушки из Гарей, которая оказалась в самолете, нам сообщил в комментариях кто-то знающий. По то, что Аня Шаад не полетела, а только ее муж отправился на воздушную прогулку, тоже узнали из комментариев.
Предлагаем полиции объявить, что разыскивается серо-синий самолет Ан-2, что нет таких-то дома и предполагается, что они улетели на нем.
В ответ – невнятное мычание. Мол, ничего не скажем, и вы молчите. Вот как выясним, вот тогда…
Дурацкое корпоративное замалчивание происходящего. Авось, рассосется. Авось, замнем, зажмем, скроем факт исчезновения главного гаишника города и еще одного госинспектора. Прозвучало даже: они где-то сели, но гасятся, пока Дмитрия не выведут, чтобы ему не попало.
«Маскировка» происшедшего стало серьезной ошибкой. Может быть – роковой. Два дня город не знал о том, что нужна, остро нужна информация о самолете. Куда он полетел. Кто что видел. Где он может быть.
И кто улетел. Потому что зная – кто на борту, можно предположить и направление полета. Да, родителей, жен, друзей опросили, но только через два-три, а то и четыре дня после исчезновения самолета. Родные сами приходили в полицию, чтобы заявить об исчезновении близких, потому что надеялись – вот объявятся, вот они у мамы/друга/в бане, праздник же!
Как Валя на аэродроме: «Ну, пусть только прилетит, собака!»
Список улетевших прессе так никто и не дал. Ни члены штаба, хотя он был у каждого. Ни пресс-секретарь полицейского облуправления, хотя профессии и места работы некоторых улетевших перечислил в пресс-релизе. Хотя списки пассажиров — первое, что дают прессе при любом авиапроисшествии. Потому что люди и не знают, кто именно на борту.
В нашем случае это было особенно важно, так как не было никакой зацепки, никакой нужной информации по направлению полета, так, как бродили в информационных потемках, но не хотели этого признать. А время шло.
Мы составили список сами, разузнав фамилии по своим каналам, в том числе по сообщениям позвонивших и написавших на форуме: «А вот у нас на работе у женщины сын … Где он? Может, проверите?»
Почему надо было скрывать? Почему не сказать сразу и громко: разыскиваются пропавшие такие-то! Такой-то самолет. Вот что предположительно произошло и вот что нужно выяснить.
Своей скрытностью полицейские руководители оказали своим пропавшим товарищам медвежью услугу.
Фото сделаны 12 июня, на аэродроме Серова.
Валентина Соболева и второй пилот Владимир Зиберов рассуждают - где может быть пропавший Ан-2. Фото : газета "Глобус".
Весь день 12 июня самолет у посадочной площадки ждали транспортный прокурор Ирина Задирако (в центре) и ее заместитель (справа от нее). Рядом с прокурором, в синем комбинезоне - самолетный техник. Именно он знает, сколько горючего в баке улетевшего самолета. Техник сейчас уехал в Оренбург, но его попросили вернуться. Он из Казахстана, но гражданин России. Фото: газета "Глобус".
Олег Золин хотя бы что-то рассказал об улетевшем самолете и его пилоте с пассажиром Соболевым. Фото: газета "Глобус".
Улетел бело-синий, прилете желтый. Этот самолет две недели без устали возит пилота Олега Золина, который с воздуха ищет пропавший Ан-2. Фото: газета "Глобус"
Одинокие машины ждут своих хозяев. По ним стало ясно, что пилот и сторож улетели не одни. Фото: газеты "Глобус".
Поделись новостью в социальных сетях
