Юбилейная выставка «Сохранить для будущего» в год 95-летия образования Серовского исторического музея и порадовала, и разочаровала, оставила много вопросов. И это хорошо.
Сразу же на выставке примагнитила карта Надеждинского завода 1898 года, еще небольшой «клочок» земли, ставший для первых поселенцев Родиной. Он ограничивался тогда Загородкой и рабочим поселком — современными улицами Карла Маркса, Февральской революции, Пржевальского и Агломератчиков. До прихода к власти коммунистов улицы, конечно, назывались по-другому: Главный проспект, Почтамтская.., линии. Впервые на карте можно увидеть, где располагались значимые, исторические дома и сооружения города, которые были уничтожены, разрушены, забыты. Старожилы еще помнят, как выглядело самое большое бревенчатое двухэтажное здание на территории городского колхозного рынка, с высоким крылечком — оказывается, раньше это была мечеть, рядом стоял дом муллы.
Лирическое отступление
Помню, что в 70-80 годы люди ходили на рынок в основной массе не за покупками, а посудачить, радостно встретить старых знакомых.Тогда за рядами прилавков стояли только бабки с шерстяными носками на продажу, а мужики предлагали старые утюги, запчасти для велосипедов, рыбок. Загорелые узбеки в базарные дни торговали дорогим урюком, диковенным арахисом в шелухе, хохлушки «заведовали» горкой семечек и били по рукам мелких воришек. В сезон, как горячие пирожки, раскупались кролики, цыплята, поросята… Шумные цыгане с зубами из благородного металла предлагали всякий ширпотреб: «только для тебя…», а гадалки уводили в сторонку очередную жертву гипноза и ворожбы. Охмуряли и дурачков, чтобы всучить втридорога половину от джинсовых штанов. Новости про облопошенных серовцев вмиг разлетались по городу, веселя тех, кто умел тратить деньги с умом.
Довольные жизнью мужики гудели в пельменной и с красными лицами выходили на улицу покурить, похаять начальство и проветриться. Ребятня клянчила у родителей копейки, чтобы отстреляться в избушке-тире по консервным банкам.Толпу зрителей собирали снайперы, пытавшиеся на спор попасть в «зайцев, глухарей…» Важным объектом рынка был вместительный туалет из досок, часто служивший и примерочной.
Как положено, при входе на рынок всегда разливалась лужа, которая только прибавляла людям оптимизм в преодолении препятствий, служила «забавой» и проклиналась не одним поколением серовцев отборным матом.
В эпоху повального дефицита народ хватал все, часто и не глядя — «разношу с одеколончиком» и верил в победу коммунизма. Но еще не верил, что мпортные телевизоры способны работать лучше наших «подарков Гитлера». Скоммунизмить на заводе было нечего, кроме варежки с гвоздями, пары напильников или какой-нибудь досочки: «с работы принес — в хозяйстве пригодится», поэтому народ был честным. Считалось, что при коммунизме уже живут семьи товарищей из горкома партии, руководство торговых баз и общепита. Никто даже и подумать не мог, что великая страна так просто сама развалится.
В «мечети» тогда размещалась комиссионка, где висели никому ненужные поношенные пиджаки, пальто, платья, пылилась обувь.., произведенные в 30-50 годы. Люди заходили туда «ради приличия», по многолетней привычке что-нибудь разглядывать, поохать над ценами и товаром. Там всегда было тихо как в музее, прохладно и царило спокойствие. Еще раньше здесь располагалась швейная артель. Народ ходил по скрипучим половицам огромного помещения всегда очень осторожно. Историю этого здания мы не знали, да нам никто и не рассказывал, но большой дом всегда задавал ребенку вопрос: «Что это за здание такое… старинное?»
Барахолка не закрывалась и во время войны. А. И. Штернфельд в книге Г. И. Гулина «Как он попал в Серов» вспоминал, как его чуть не провели. Сосед дал Штернфельду как честному человеку на хранение наручные часы. Тот взял и даже показал «потайное» место в комнате, где он их «спрячет». Через пару дней мужик пришел за часами, а ценная вещь пропала… Сосед обвинил ученого в воровстве, аферизме, что теперь он ему должен вернуть часы, деньги или расплатиться с ним продуктами. Иначе он заявит «куда надо». Ари Абрамович, конечно, расстроился, потом спокойно с математической точностью все просчитал, пошел на рынок и обнаружил там соседа, торгующего «потерянными» часами… Восстановил свое честное имя. Работяга выждал момент, когда никого не было дома и сам их стащил.
Георгиевские кавалеры и другие лица
Не осталось камня на камне и от усадьбы с садом семьи купца второй гильдии Шадрина, обосновавшегося здесь жить на века с первых дней строительства города. Все социально-культурные объекты находились тогда по-соседству: баня, синематограф «Иллюзион», больница, школа.., восточнее Старого вокзала (в сторону ПЧ-20) возвышалась деревянная Всехсвятская церковь при кладбище. Дома зажиточных людей из рабочих и мастеров были примером для тех, кто пока поселился в бараках. В таких казармах православный народ из деревень жил в тесноте, да не в обиде. Центральным местом квартиры была красавица и кормилица — русская печь, сарайки строились основательно из бревен, что позволяло держать там скотину и мелкую живность, вести привычный образ жизни. Надеждинский священник Африкан Богомолов в 1912 году, говоря об одной из главных проблем жителей, своего прихода «бил в колокола»: «В Надеждинске пьют все — рабочие, служащие и торговцы, женщины и дети, пьют безобразно, без всякого удержу», — и возглавил Симеоновское общество трезвости при Спасо-Преображенском церкви, взвалил на свои плечи тяжкий крест, за что его народ любил и почитал многие лета. Примерно об этом же писали летописцы-коммунисты, «среди этого темного населения не было абсолютно никакой культурно-просветительской работы».
Только Советская власть в 60-70 годы додумалась не сносить эти бараки-казармы, изношенные временем и войнами, а провести в домах «счастливчиков» капитальный ремонт — увеличили площадь кухни за счет замены печей. Помню как старики в красные дни календаря со слезами на глазах поднимали стопку не за великую революцию, а за счастливое будущее своих детей и внуков: «Мы не жили, дак хоть вы поживете лучше нас..!» Дедушка (по материнской линии) считал себя коммунаром-ленинцем, бабушка втихушку молилась на иконку Георгия Победоносца.
Посетители выставки «пробегают» мимо геологической карты Богословского горного округа, а зря. Составленная профессором Федоровым «кладовая уральской земли», представляет многочисленный состав таблицы Менделеева. Ученые, промышленники, купцы, государевы мужи были хорошо знакомы с деятельностью друг друга и подготовили, обеспечили экономический рывок России. Коммунисты всегда настойчиво сравнивали показатели промышленности СССР с развитием Российской Империи в 1913 году. Большой глупостью серовского актива в прошлом году было вспоминать начало Первой мировой войны у Братских могил, где захоронены «революционеры-красногвардейцы», большинство из которых были смутьянами и командирами продотрядов. В деревнях их называли «разбойниками из города, с большой дороги». Еще в 60-е годы школьников Серова водили поклониться к могиле местного продотрядовца — «в парке у стадиона», убитого в 1918 году в Андриановичах. Потом решили, что грабить мирное население — не есть хорошо, памятник забросили. То, что население Надеждинска, союз металлистов (металлургов) выступали против освободительной армии Колчака архивными данными не подтверждаются. Лишь отряд из 20 «пугачевцев» скрывался, бездействовал в лесах у Крутого лога. Революция отобрала у русского воинства право считаться вместе с союзниками победителями Первой мировой, развязала Гражданскую войну. Поэтому на выставке так хочется лицезреть фото первых надеждинских учителей, священников, полицейских, семейные съемки заводчан.., мирных людей, не ведавших, что их ждет впереди суровое время.Таким снимков вы там не найдете. Сотни негативных стеклянных пластин по-прежнему пылятся в запасниках музея — мертвым грузом. Серов наплевал и на всех сразу Георгиевских кавалеров. В суете времен фамилии и образы народных героев затерялись. По ним, видимо, была установка — не упоминать — «у нас своих — много». В архивных материалах историка И. Фомичева есть доказательства их «существования» здесь. В сообщении священника Михаила Титова от 22 ноября 1916 года читаем: «Недавно у нас, как и всюду, прошли два сбора: на подарки к празднику Рождества Христова воинам действующей армии и в пользу Георгиевских кавалеров… На собранные пожертвования приобрели теплое белье, письменные принадлежности и другие предметы солдатского «окопного» обихода. Георгиевский праздник прошел очень торжественно… Накануне совершено бдение великомученику Георгию, а после него панихида по павшим воинам, на другой день Литургия и молебен о даровании победы… В числе молящихся было несколько георгиевских кавалеров из числа местных жителей, были также многочисленные учащиеся всех здешних учебных заведений…»
На месте сгоревшего в 1908 году деревянного «художественного» храма во имя Всех Святых сразу была построена часовня, ставшая в 1916 году церковью. Был составлен архитектурный проект по ее расширению. Будущий храм должен был именоваться храмом-памятником воинов павших в Первую мировую войну. Вот такая архивная правда есть на каждой странице сборника материалов и документов по истории города «Надеждинск-Серов» (автор И. А. Фомичев, 2014 год). В книге нет субъективных мнений, оценок, фантазий автора.Только официальные сообщения, рапорты, служебные записки, решения… первых лиц города. В ней есть подробные факты об убийстве в 1907 году у ворот мартеновского цеха директора завода Прахова и дворянина Де-Кампо-Сципио (в книгах Л. И. Дзюбинского их застрелили «по ошибке»), письмо рабочих-ударников товарищу И. Д. Кабакову в 1934 году, о переименовании улиц, справки председателей исполкомов о состоянии городского хозяйства и т. д.
Современная история
Закат Советской власти в Серове начался с продовольственного кризиса, но народ в очередях был какой-то не унывающий: «Потерпим, такую войну выиграли, в Москве — разберутся». Вот и распоряжение, утвержденное тов. Н. Н. Харламенко: «Исходя из имеющихся ресурсов установить на декабрь 1991 года следующие нормы отпуска на один талон:
хлеб — полбулки, колбасные изделия — 0,5 кг, сахар — 1 кг, крупа — 0,5 кг, табачные изделия — 3 пачки, ликеро-водочные изделия — 2 бутылки водки или 4 бутулки вина».
Сам председатель Серовского исполкома Николай Харламенко по слухам и в реальности всегда считался честным коммунистом и добрым человеком. Система уже до него давно дала трещины, прогнила и перешла по наследству в новейшую историю города.
Большинство «фомичевских» документов написаны красивым и понятным языком. Каждая страница книги про Серов — касается каждого, заставляет задуматься, интересна. Из-за малого тиража, ее можно найти только в библиотеках города.
Прекрасное далеко
На плане 1898 года обозначена протекающая с севера на юг, по территории нынешних Треугольника и Сортировки ручья под названием Черная речка. Это во многом и объясняет извечную заболоченность тех мест. Интересна одна из первых фотографий Загородки, снятой с цеховой крыши: господские дома, а за ними (где сейчас объекты ДЮСШ) еще стоит стеной сосновый лес. Почетный гражданин Серова Л. П. Моисеев считал самым красивым зданием города — двухэтажный кирпичный особняк по Льва Тостого,14. При Советах — райком партии, при царе — химлаборатория завода, в которой работал дед Моисеева, сейчас — прокуратура. Одно из лучших зданий Серова давно ждет заботливого хозяина и аккуратного ремонта, реставрации. Лев Павлович рассказывал, что в Загородке до 1917 года зимой заливали каток, по выходным и праздникам играл духовой оркестр. По карте видно, что внутри этого района был высажен сад, по некоторым данным, существовала теплица-оранжерея, сохранился лишь фундамент. По традиции тех лет в уральских городках господа выращивали пальмы, розы…Такие кварталы были закрыты для бесцельно шатаюшихся простолюдинов, проезд и порядок круглосуточно охранял полицейский. К сожалению, о быте, работе, как надеждинцы отмечали праздники, еще мало известно. С каждым годом район «Загородки» стареет, меняется, теряет свою ценность. Разрекламированный несколько лет назад проект «Исторический маршрут Серова» так и остался на бумаге, подменяется «коммунистическим, заводским». Придет время серовцы докопаются и до культурного слоя города, тогда из «булыжников» старинной брусчатой мостовой реконструируют площадь или участок пешеходной дороги. Дети будут знать и гордиться — на какой древней, необычной земле они живут.
В следующем году градообразующему предприятию города будет 120 лет. Потомки Половцовых «разбрелись» по Европе, Америке. Может быть, власти не испугаются впервые с ними связаться. Хотя сразу возникает спорный вопрос: «Что показывать любым иностранцам в Серове?» Куда проще горожан превращать в куликов, хвалящих свое болото. Интуристов здесь никто не ждет, отродясь не видели. Клумбами из автопокрышек их точно не удивим.
Тяга к прошлому
Почти все взрослое население Серова ностальгирует по застойным годам социализма, когда была «стабильность, справедливость и вера в будущее». Музейная выставка во многом посвящена советскому народу, его символам и успехам, как будто бы время остановилось на борьбе с кулаками, религией. Людям нравится заниматься иллюзиями, собственными воспоминаниями.
На днях проходил мимо городской поликлиники и наблюдал картину. Под одобрительные возгласы коллег и руководства, проводили субботник медики. У входа весело скребли лопатами снег человек десять-пятнадцать. Одна из симпатичных врачей в белой дубленке, в красивых сапогах огромным ломом долбила на тротуаре лед. В своем трудовом порыве, она была прекрасна — мужики, больные оборачивались. Жаль не было фотоаппарата. Рассказал об этой «новости» знакомому пенсионеру, тот обрадовался: «Так им и надо, пусть поработают!»
В наших людях очень много здоровой энергии, а выхода — нет. Уже давно пенсионеры мечтают «пофестивалить» 1-го мая, 7-го ноября, как в былые годы молодости.
В эти дни хочется, чтобы главный символ советской эпохи — ДКМ, его скверы украшались старыми добрыми лозунгами, растяжками: «Слава труду! Миру-мир! Все лучшее — детям!»
Писателю Горькому — цветы, нам — громкие стихи, песни про Ленина. Пенсионеры придут с внуками и разноцветными шариками «прогуляться» вокруг Дворца, подтянутся школьные классы…главы города. Вместе попоем пионерские, комсомольские песни. Мало в нашей жизни настоящих общих праздников, как будто живем по чьей-то указке.
Сергей Якимов.
Поделись новостью в социальных сетях
