Что-то заставляет подыматься спозаранку, пьяно собирать рюкзак, мучительно завязывать износившиеся за зиму шнурки на походных ботинках, ругая себя за то, что никак не покупаются новые. И переться в «Конжак», откуда выезжаем на гору Качканар. Накануне состоялся разговор о том, что-де неплохо бы туда съездить в самые ближайшие дни, ибо не ровен час, а знаменитый буддийский монастырь всё-таки снесут к чертям. Ну, или там «совершенно случайно» вспыхнет пожар.
Шаги наверх, семь километров в гору по широкой, плотно утоптанной тропе были тяжелы. Местами просто ну очень – не люблю пешие походы. Легче стало на подходе к самой вершине, когда навстречу стали попадаться разноцветные толпы путешественников с огромными рюкзаками и налегке, иногда с малышами за спиной. Все улыбались и здоровались, вызывая ответное «Здравствуйте» и изумление: «Ты их знаешь? Это серовцы?»
Внезапно на тропу выскочила свора собак, запряженных в большое корыто, в котором восседал мужичок. Позже на подъеме, пока мы ждали отстающих, он догнал нас. Шел уже пешком, в корыте болтались чурки сушняка. Собаки медленно тянули упряжку вверх. Остановился возле нас, дал потискать ласковых животных, рассказал о породе – часть упряжки состояла из овчарок черно-белого окраса, название породы не помню.
Наверху мы снова рассыпались. Наша стайка от группы отстала и, когда мы уже добрались до самого монастыря, большая её часть уже сидела вдоль длинного стола, разворачивая пакетики. В стороне, возле печки, на крохотном пятачке кухни, молодой послушник монастыря разливал горячий чай в пластмассовые стаканы. Всюду царил хаос, всеобщее равенство и братство. Вдоль стен вповалку – рюкзаки.
Один из адептов буддизма сидел в углу, плотно облепленный туристами и негромко что-то рассказывал. Прислушалась. Речь шла о сносе монастыря. Как выяснилось с его слов, слово монастырь к этим постройкам имело лишь косвенное отношение, поскольку не было в нем обязательных для этого статуса четырех монахов.
Живут послушники, случайный интересующийся люд, согласный вносить свою трудовую лепту – работы на территории монастыря всегда очень много. Егор, адепт и наш собеседник, еще что-то очень негромко рассказывал тоном человека, привыкшего каждый день общаться с людьми любопытными, но равнодушными к сути самой религии. Кто-то пытался подкинуть ему тему человеческой энергетики, поиграть сложными эзотерическими терминами и понятиями. На что тот снисходительно улыбался и сводил все беседы к тому, что жизнь много-много проще, чем мы себе сами выдумываем. «Любишь на саночках кататься – люби и катайся!» Рассказал историю про одну женщину, которая металась в сложном поиске ответов на сложные философские вопросы бытия. На что он посоветовал ей не заморачиваться, а найти себе нормального мужика.
Постепенно народ отогревался, насыщался, и беседа сошла на нет. Вышли бродить по окрестностям, рассматривать самобытность построек, удивляться доверию – копилка для пожертвований стояла совершенно открытой и, чтобы кинутые в нее кем-то купюры не разлетелись, пришлось плотнее захлопнуть и припереть чем-то дверцу. Смотреть на открывающееся с высоты великолепие, фотографироваться на фоне «Верблюда».
Я стояла на краю скалы и думала – интересно, на какой день живущие здесь перестают видеть эту красоту и любоваться ею? В какой миг у них перестает перехватывать дух от передвижения по скалам. От бешено и низко несущихся облаков. От восхитительно-шквального ветра, сбивающего с ног. От ярко-звездного ночного неба – оно в этом месте наверняка именно такое.
На обратном пути мы тоже совершенно искренне улыбались поднимающимся вверх людям. Думаю, летом наша поездка повторится. Если монастырь не снесут. Или «совершенно случайно» там не случится пожар…
Надежда Левагина.
Фото автора.
Поделись новостью в социальных сетях
