Журналиста «Глобуса» Юрий Фролов встречает в гараже коттеджа поселка Покровск-Уральский, что в нескольких минутах езды от Североуральска. Фролов в рабочей одежде. Он ремонтирует видавший виды грузовичок. С коттеджа Фролова, который он сам построил и в котором по сей день живет, началась история его уголовного дела. Именно в этот коттедж местный предприниматель Роман Жуков, как он утверждает, привез взятку…
– Вы сейчас чем занимаетесь?
– Ну, как видите, машину ремонтирую.
– Это ваша машина?
– Это моя машина. Я ее купил. У меня сейчас непростое финансовое положение. С того времени, как я был арестован, мне не выплачивается никакое пособие. Четвертый год без средств к существованию. Они меня сначала арестовали и держали на казенных харчах. Я в СИЗО еще голодовку держал… Потом, когда выпустили, меня отстранили от должности. При этом сказали, что я имею право на пособие, но пособие – там порядка 10-15 тысяч рублей – никто так и не выплатил.
Ситуация такова, что я сейчас наемный работник получаюсь – мэр города. У меня работодатель – администрация города. Когда работал мэром, получал зарплату. Когда отстранили от должности в связи с определенными нюансами, должен получать какое-то пособие. Потому что трудовая у меня в администрации, я де-факто никуда на работу не могу устроиться, потому что не закончены «отношения» с администрацией. Во-вторых, я могу только на временную работу устроиться. Грузчиком, или еще кем-то. На постоянную работу – исключено. Подрабатывал помаленьку. Сейчас взял в кредит грузовичок, восстанавливаю… Буду работать.
Решение передать «дело Фролова» в Серов было принято 6 ноября судьей Свердловского облсуда Сергеем Шестаковым. Напомним, резонансное уголовное дело в отношении Юрия Фролова рассматривали в свердловском облсуде присяжные заседатели. Оно уже дважды возвращалось в прокуратуру.
Дело не смогли рассмотреть пятеро судей Североуральского городского суда, взявшие самоотвод. Между тем, тот самый заявитель Роман Жуков, коммерсант из Североуральска, с момента возбуждения уголовного дела в отношении Фролова-Симоняна сам успел отсидеть срок за мошенничество.
Фото: ura.ru
– Вы будете дальнобойщиком?
– Ну как дальнобойщиком. По городу буду ездить. По области. Грузовичок – пятитонник. Работа есть… Я тут посмотрел, подумал – что-то делать нужно. Ибо я ждал-ждал, а конца краю не видать…
– Один мудрец говорил, что все пройдет. Вашему делу скоро четыре года…
– 12 декабря будет четыре года моему делу. Со дня ареста я настаивал, и следствию написал кучу ходатайств — пожалуйста, занимайтесь делом. Они расследовали порядка одиннадцати месяцев. Они не спеша, одну экспертизу назначат, вторую… Следствие изначально велось из рук вон плохо. Я настаивал, что это обыкновенная провокация нечистоплотных людей. Они ведь не только меня подставили, но где-то и органы.
Я настаивал, две голодовки провел в СИЗО, просил – установите истину. В стране есть коррупция и с ней надо бороться. И я, насколько мог, здесь, в Североуральске, с ней боролся…
Мое дело – это вопрос личного мужества нескольких людей. Сильный человек, когда допускает ошибку, признает, что ее совершил, сделает выводы и пойдет дальше. А слабый человек, никогда не признает этого. Наши правоохранители сейчас находятся в этой ситуации. Они не хотят показать, что бывают слабы.
Вот поэтому дело и длится уже четвертый год через пень-колоду.
Ситуация проще пареной репы… Коммерсант Жуков утверждает, что он, зайдя сюда и сев за этот стол, выложил вот сюда (Юрий Фролов показывает на чашку кофе, стоящую на столе, – прим. автора) передо мною деньги. Потом положил их в барсетку Симоняну и Симонян уехал… Жуков утверждает так. Я говорю, что это ложь. Симонян сначала говорил, что да, так было. Потом говорит, нет, не было, ложь все это. Анекдот в чем: на Жукове была записывающая аппаратура, что подтверждено официально, в рамках уголовного дела. Предоставьте эту запись… Она, говорят, утеряна. О чем тогда разговаривать? (Смеется).
– А чем вы в СИЗО занимались?
– Я человек верующий. Буддист по вероисповеданию. Я изучал в СИЗО буддистскую литературу. Медитировал много. Когда объявляешь голодовку, то по нормам должны посадить тебя в одиночку. Я сидел в одиночке. И было очень даже душевно. Сидеть в одиночке это лучше, чем сидеть непонятно с кем. Садили со всякими охламонами – наркоторговцами, наркоманами, угонщиками. Наслушаешься за день, с ума начинаешь сходить.
– Вы себя в политике видите?
– Я и сейчас в политике. Я из нее никуда не девался. Дальше? Не знаю, честно. На этот вопрос отвечу после суда.
– Разговоры о том, что ваше дело будет передано на рассмотрение в Серов, пошли еще месяца за два до того, как стало официально известно об этом. Откуда?
– Не поверите, я услышал об этом сразу же, как мое дело поступило в Североуральск. Через десятые руки – уже не помню от кого – донеслось, что никто его в Североуральске рассматривать не будет, дело будет передано в Серов.
– А вы хотели, чтобы дело рассматривалось Североуральским городским судом?
– Естественно. Когда в областном суде слушалось дело о переводе, я настаивал, чтобы дело слушалось в Североуральске. Так как в УПК четко сказано, что дело должно рассматриваться по месту совершения. Мы все уважаем УПК.
Если отвелись все североуральские судьи, на том основании, что они являются избирателями, спорный, на мой взгляд, аргумент, то есть такая форма, как выездное заседание. Пожалуйста, пусть из Краснотурьинска судьи приезжают, из Ивделя, Серова. Давайте в Доме культуры сделаем открытый нормальный процесс над коррупционером, каким меня считают…
– Вы готовы идти на такой открытый процесс?
– Я и настаивал на этом. Пускай весь город видит. Но ситуация такая, что все понимают, что мое дело здесь, в Североуральске, нельзя рассматривать. Потому что здесь тем людям – свидетелям, пострадавшим – нельзя будет врать. Как они врут в Свердловске. Выходили и просто врали в суде… Там они могут это делать, а здесь-то будет много людей. Как они будут людям в глаза смотреть.
Обвинители-то мои все наперечет. Это замглавы Волосняков, к которому у меня возникало много вопросов и я хотел его уволить. Это начальник финуправления Осипова, тоже много вопросов было по финансам. Вот и все мои обвинители. Ширяева еще, замобразования, которая за уши тащила из этих лагерей загородных, которая с этими Чистяковым и Жуковым сплелись хвостами много лет назад. Приезжаю в загородный лагерь – ничего. Бассейн облупленный. Все завалено. Река рядом, в ста метрах. Дети не могут купаться. Пляжа нет. Говорю: «сделайте срочно». «Денег нет», – отвечают. Тут же поднимаю договора, сто тысяч Жукову на ремонт туда, сто тысяч туда… Куда делись? И как на это все спокойно смотреть? И эти люди сейчас мои обвинители.
– Как в Серов на процесс ездить будете?
– А никого это не волнует. Если я скажу, что у меня нет денег ездить, мне ответят, что, Юрий Николаевич, какие проблемы, мы изменяем вам меру пресечения. Будем возить вас. Койка есть, автозак есть. (Смеется). Хорошо еще, что дело мое отдали в Серов, а не в Салехард. Я бы не удивился. Салехард – тоже хороший город.
– А что вы думаете по решению суда присяжных? Коллегия присяжных вас ведь оправдала?
– Оправдала. Вы видели вердикт? Могу дать. Он у меня с собой. Я иногда на него смотрю, когда тяжело бывает. Я сейчас, честно, не понимаю, что вообще происходит. Было заседание суда, было решение суда – суда присяжных. 8 из 12 человек сказали: невиновен. Но меня опять судят.
Где гарантия, что завтра Серовский районный суд вынесет решение, а оно опять кому-то не понравится? Скажут: давайте дальше будем судить?
– Отношение к вам у народа, друзей, близких поменялось?
– Я очень благодарен североуральцам. Если бы не их поддержка, мне было бы намного тяжелее. На два мощных митинга, которые прошли в Североуральске в мою поддержку, область была вынуждена обратить внимание. Взяточника поддерживает народ. Для них это, конечно, был шок. Но у людей глаза-то есть, они этими глазами все видели. Мне до сих пор звонят практически незнакомые люди, говорят: держись, мы в тебя верим! Я этим сейчас живу.
Поделись новостью в социальных сетях
